Все вокруг красиво и дорого, и в то же время без вычурности или выпячивания своей значимости и богатства — со вкусом. И мне здесь определенно нравится.

Поправив тонкий ремешок сумочки на плече, выцепляю взглядом еще никем не облюбованный столик и уверенно направляюсь к нему. Таких столов тут, по меньшей мере, несколько дюжин — серебристые столбики с круглыми столешницами из толстого стекла размещены по всему периметру зала. На каждом из них расставлены блюда с закусками. Снующие туда-сюда официанты предлагают напитки.

Беру бокал с шампанским с подноса, благодарю кивком и останавливаюсь у выбранного столика. За окном открывается вид на реку и на городской парк.

Делаю первый небольшой глоток. М-м-м, кто бы сомневался, что и шампанское в этом месте просто превосходно.

Знакомых лиц не наблюдается, а знакомиться с кем-то пока не тянет, поэтому остаюсь у столика со своим бокалом и просто пялюсь в окно. Красиво и очень зелено. Даже сложно поверить, что мы находимся в самом центре столицы, а не где-то в сельской местности.

Мне определенно нравится Лондор, который, в отличие от не менее зеленого Альфа Крита, не трещит о своей заботе об окружающей среде на каждом углу, а просто делает.

— С ума сойти, как вы его заполучили?! — внезапно раздается над ухом, и я вскидываю голову.

Мужчина. Незнакомый. Лет сорок, улыбка приятная, фигура неплохая, костюм — дорогой.

Ставлю бокал на столик у своего локтя и вопросительно приподнимаю брови: о чем он?

Сочтя мою реакцию за разрешение, незнакомец подходит ближе, кивает в сторону коммуникатора на моем запястье.

— Штучная серия, последняя модель! — Его глаза сияют алчным блеском.

— Штучная? — удивляюсь. — Вы ошибаетесь, это общедоступная линейка весны этого года.

Да, дорогая, как целый табун лошадей, но совершенно точно не коллекционная.

Но мужчина только качает головой и, как сомнамбула, не сводя взгляд с моего комма, делает ко мне еще один шаг.

— Можно? — спрашивает мужчина, уже тяня ко мне руки.

Пожимаю плечом.

— Да ради бога.

И он, чуть ли не дрожа от восторга, аккуратно касается моей кожи двумя пальцами и немного поворачивает руку.

— Смотрите, — указывает на выбитые на кожаном ремешке буквы. — Необычная вязь. Видите наклон? Это индивидуальная подарочная серия. Где вы ее достали?

Нагло улыбаюсь.

— Боюсь, там больше нет.

Лицо мужчины на мгновение вытягивается, а затем он усмехается, наконец отпуская мою конечность.

— Простите, — уже смеется, вернув себе человеческие черты и перестав казаться маньяком, который вот-вот отпилит мне руку, чтобы заполучить свою прелесть. — Что это я, действительно? Оливер Кресс, — представляется, протягивая мне кисть. — Коллекционер и просто фанат техники производства «ТК».

И миллиардер, стоящий в списке самых состоятельных людей Вселенной на несколько позиций ниже моего отца. Неплохо.

— Кайя Вейбер. — Отвечаю на рукопожатие.

Оливер щурится, вглядываясь в мое лицо.

— А мы раньше не встречались, мисс Вейбер?

Два месяца молчания, и вот меня уже не только не узнают, но и не помнят.

— Точно нет. — Качаю головой.

А Кресс смотрит так… Нет, уже без фанатичного блеска в глазах. Смотрит обычно и на меня, а не на аппарат на моей руке, как смотрит воспитанный мужчина на привлекательную женщину: не пошло, но и достаточно откровенно, чтобы она могла понять, что нравится.

— Может быть, принести вам чего-нибудь выпить? — предлагает с улыбкой.

Он правда симпатичный. Стройный высокий шатен с отличным вкусом в одежде и миллиардами на банковских счетах. Неженатый, если не ошибаюсь. А то, что старше меня лет на десять-пятнадцать, так мне его не в духовке запекать.

Давай, Кайя. О внимании такого мужчины мечтает каждая вторая женщина во Вселенной. А ты…

А я после двух дней со своим любимым камикадзе до сих пор не могу смотреть на других. Они все кажутся пресными и неинтересными. Я еще не готова на полумеры, хочу как тогда — ярко, страстно, чувствами наотмашь.

Чертов Джек Рассел, прочь из моей головы!

Вежливо улыбаюсь, чтобы смягчить свой отказ, и киваю на недопитое шампанское в бокале.

— Спасибо, у меня уже есть.

Оливер понимает с полуслова и не давит, а я уже не обращаю на него внимания, потому что во все глаза смотрю на блондинку через два столика от меня. Бледно-розовое платье в пол, открытые плечи, королевская осанка и тонкая талия. Женщина стоит ко мне спиной, а лицо повернуто вполоборота, но это точно, совершенно точно она!

— Простите, — бросаю Крессу и срываюсь с места. — Лариса?!

Она оборачивается.

— Кайя?! — ахает.

В вечернем наряде она совсем другая — утонченнее, грациознее, женственнее. Это вам не белый халат и лодочки без каблука.

— Потрясно выглядишь! — говорю чистую правду.

Лариса пробегает взглядом по моему черному платью.

— Ты тоже!

— А ты?.. — Не заканчиваю фразу и скольжу взглядом по гостям.

— Мы здесь с Диланом, — отвечает Лариса на неозвученный вопрос. — Были поблизости, получили приглашение и подумали, что иногда все же надо выходить в свет. — Усмехается. — Хотя бы раз в несколько лет. Дилан сейчас подойдет.

Лариса оборачивается через плечо, видимо, высматривая мужа, но людей слишком много, и его не видно. Потом вновь поворачивается ко мне, и я ловлю ее взгляд.

— Так это вы? — спрашиваю в лоб. — Вы устроили так, что меня сюда пригласили?

Я думала на кого угодно: на Глеба Кули, лично знакомого с Александром Тайлером и решившего по каким-то благородным причинам исполнить мою давнюю мечту. Думала…

Черт, каюсь, я даже на Джека думала. Лондор, знакомства в верхушке местной СБ… А вдруг? Ладно, знаю, влюбленные женщины — те еще идиотки.

А это оказалась чета Роу.

Однако Лариса, чуть нахмурившись, качает головой.

— Нет, прости. Я даже не знала, что ты хочешь сюда попасть. И что будешь здесь, тоже.

А вот теперь я в тупике. Значит, все-таки кок?

— А Кули здесь? — Осматриваюсь, но разглядеть кого-то в этой толпе — заведомо дохлый номер. — Эд?

— Нет, — улыбается Лариса. — Они не любят шумные сборища. Дилан тоже не очень хотел, но нам с его сестрой таки удалось его уломать.

Хмурюсь.

— С сестрой?

Что-то я заплутала в их родственных отношениях. Упоминалась мачеха Дилана, которая шила когда-то рану Джеку.