— Я не о деньгах. Деньги не проблема. Сроки.

Доктор закладывает руки за спину и устремляет взгляд вверх. Солнечные лучи, проникающие в парк сквозь кроны деревьев, играют на его умиротворенном лице. Терпеливо жду, хотя меня и подмывает прямо сейчас схватить его за рукав медицинского халата или за грудки и трясти, трясти…

— Год, Кайя. Как минимум год.

Дерьмо-о-о…

Крепко зажмуриваюсь и глубоко дышу.

— Год — это немного по сравнению со счастливой и здоровой жизнью, которая непременно ждет вашего брата после завершения лечения.

Качаю головой.

— Знаю, просто…

Я отняла у Шона год жизни, и мне хочется провалиться сквозь землю, вот что.

— Вы сможете его навещать, — успокаивает меня доктор Кравец, неверно истолковав мою реакцию.

— Конечно, — бормочу.

Подумать только, а ведь изначально я считала этого человека одним из главных подозреваемых…

— Спасибо вам, доктор.

Пожилой мужчина усмехается, отчего от его глаз к вискам убегают глубокие лучики-морщинки.

— Я же говорю: рано благодарите. К тому же вы еще не видели сумму в счете. — И весело подмигивает.

Старый проказник.

* * *

С экипажем «Старой ласточки» мы распрощались еще на орбите. Лариса тепло обняла меня на прощание и посоветовала быть внимательнее к своему здоровью. Кок Кули взял обещание не переставать практиковаться в кулинарии. Эдвард, пилот Тим и капитан Роу просто пожали руки и пожелали удачи.

Должно быть, они еще там, ждут возвращения Джека. Или же он доберется сам, снова сменив имя и взяв новое дело, — не спрашивала. Но сейчас он провожает меня в отель, и этого достаточно.

На самом деле, я так сильно впечатлена клиникой доктора Кравеца, что меня даже не посещают пошлые мыслишки касательно Джека. Столько пациентов, столько поломанных судеб… Ради чего, Карла? Ради денег?!

— Миленько, — комментирует Джек, входя в только что снятый для меня номер.

Единственный снятый номер — сам он задерживаться явно не собирается.

Ставит сумку с моими немногочисленными пожитками на полку для обуви у входа, а сам проходится по комнате, вероятно, по вбитой годами привычке проверяя окна, ванную комнату, потайное место за шторами.

— Думаешь, меня тут караулит маньяк? — смеюсь, наконец приходя в себя.

Он усмехается, пожимает плечом.

— Должен же я попытаться спасти от тебя хотя бы одного маньяка?

Воинственно упираю руку в бок и вскидываю подбородок.

— Джек Рассел, ты знаешь, что ты скотина?

Расплывается в ехидной улыбке.

— Я не Джек Рассел.

Ну кто бы сомневался?

На секунду отвожу от него взгляд, чтобы сбросить босоножки — ноги гудят, я все-таки умудрилась отвыкнуть от каблуков. А в следующее мгновение меня подхватывают сильные руки. Пищу от неожиданности и обвиваю его бедра своими ногами — благо ширина юбки позволяет.

Целуемся. Жадно, страстно, торопливо. И это еще лучше, чем я себе воображала. Какой там Гас, с которым я пыталась забыть свою тягу к этому человеку? Прости, красавчик-блондин-греческий-бог, но ты не идешь ни в какое сравнение!

Не прекращая целовать, Джек усаживает меня на высокий комод у стены, оставаясь между моих широко расставленных ног.

— Кстати, — шепчу, внезапно вспомнив то, о чем в суете совершенно забыла, — я же так и не заплатила Джейку Риду за работу.

— Вот и заплатишь, — язвит этот зараза, спуская с моих плеч тонкие лямки платья и обнажая грудь, до которой тут же добирается губами.

— Скотина. — Выгибаюсь ему навстречу, дурея от захлестывающих меня эмоций и ощущений. — Ты знаешь, что любая уважающая себя девушка, услышав такое, обидится, решив, что ее назвали проституткой?

Его плечи вздрагивают от смеха, а губы возвращаются к моим губам.

— Ну ты же придурочная, а не идиотка, — отвечает, все еще посмеиваясь.

И я без раздумий сжимаю зубы на его нижней губе — получи, засранец!

А еще через миг я вынуждена выгнуться дугой, потому что этот гад запускает руку мне в волосы на затылке и оттягивает голову назад.

— Будешь неделю носить водолазки, — угрожает, явно намереваясь поставить мне на шее засос.

Ах так, значит? У меня как раз отросли ногти. Что я немедленно и демонстрирую, задирая его футболку и от души полосуя спину…

Глава 71

Это не просто секс, это какой-то бой. Взаимное изнасилование, хе-хе.

Джек прекрасен, без шуток. Его тело просто великолепно, а темперамент в постели настолько соответствует моему, что это не просто круто, это бомбезно — до искр из глаз. Хотя какой там «в постели» — до постели мы добираемся часа через три: после комода, подоконника и душевой кабины.

Мой горячий до невозможности зараза-камикадзе, какой же ты классный!

Уже светает, когда мы наконец без сил валяемся в кровати. Трогаю кончиком пальца свою прокушенную и теперь наверняка распухшую губу.

— Какой хороший отель, — усмехаюсь. — Нам в дверь постучали лишь дважды.

Джек ржет.

— Учись у людей тактичности.

Мстительно прищуриваюсь.

— Опять нарываешься?

— Не-а. — Качает головой, хотя горящий взгляд явно намекает об обратном. — Нам бы поспать хотя бы пару часов.

— И поесть, — поддакиваю.

Оставшийся без ужина желудок тут же подает голос. Зараза, а ну заткнись! Нельзя же портить такой романтичный момент голодным урчанием.

— Ты в кого такая прожорливая? — Джек, естественно, не упускает возможности меня поддеть.

— В бабушку! — рявкаю.

И мы, смеясь, снова целуемся. На сей раз без укусов и членовредительства, неспешно и тягуче — самое то перед сном.

Я честно собираюсь спать, но что знают о сне мои шаловливые руки? Одна из них, живя своей собственной жизнью, добирается до груди Джека и, жадно исследуя его тело, спускается ниже и ниже.

— Это не я, — заверяю, округляя глаза в фальшивом изумлении. — Она сама.

— Ага, верю, — смеется Джек, но, естественно, не останавливает.

И вдруг моя ладонь замирает, а я хмурюсь. Я, конечно, уже видела его без футболки еще во время спарринга с Эдом, но на ощупь длинный шрам в форме полумесяца на его правом боку еще более впечатляющ.

— Что это? — шепчу, поднимая глаза к его лицу.

Джек кривится.

— Шрам, что же еще?

— Большущий.

Он наконец перестает кривляться и отвечает серьезно:

— В десять лет упал с крыши, зацепился за водосток, отломал от него кусок и пропорол себя им насквозь. Мачеха Дилана шила меня вручную, поэтому