Улыбка медленно стекает с моего лица.

Что нужно сказать, когда тебя на чем-то ловят? Правильно, нужно отрицать до последнего, пока не найдут достаточно доказательств или не возьмут с поличным. Что мне Деми, мелкая сошка…

Деми — хороший человек.

— Правда, — отвечаю, не отводя взгляда. — Мне жаль, что подставила тебя.

На губах девушки появляется робкая улыбка. Деми качает головой.

— Ничего. Винсент все уладил. Он сказал… — И снова тушуется, отводит глаза.

Усмехаюсь.

— Что Пиранья всегда так поступает? Идет по головам?

— Да.

Ну что я могу на это сказать? Только:

— Винсент прав… Эй! Пусти меня!

Сцену моего покаяния бессовестно прерывает только что упомянутый тип собственной персоной. Как только умудрился так неслышно подобраться, спрашивается?

— Совсем сдурел? — Вырываю у него свой локоть, в который он какого-то черта вцепился.

— Это ты сдурела, раз заявилась, — шипит Винсент, склоняясь до уровня моего роста, чтобы донести свою важную мысль мне прямо в лицо.

— Да пошел ты! — огрызаюсь.

— Не пошел, — рычит мужчина и снова хватает меня за руку. — Идем!

— Винс?.. — пугается Деми.

— Не буду я ее убивать, — кривится ее шеф и продолжает тащить меня по коридору. Торможу каблуками, но вырваться не выходит. Не драться же с ним, в самом-то деле? — Не рыпайся, Вейбер, — холодно бросает Винсент. — Поговорим, и можешь валить на все четыре стороны.

— С каких пор так приглашают на разговор? — возмущаюсь.

— С тех самых, что ты не понимаешь слов, если они тебе не нравятся, — отрезает тот, но пальцы таки разжимает. — Пойдешь сама? — Смотрит так, будто опасается, что могу в любой момент вцепиться ему в глотку.

Воинственно сдуваю с лица упавшую на него прядь.

— Пойду.

Глава 73

В кабинете Винсента Холла я не была ни разу, а в нем оказалось… миленько, как выразился Джек о моем номере в отеле на Сьере.

Так, стоп. Джек Рассел, прочь из моей головы!

— Садись. — Винсенту даже хватает воспитания, чтобы отодвинуть передо мной стул для посетителей, прежде чем обойти стол и занять свое место. — Держи. — Роется в ящике стола, достает оттуда планшет, смахивает пальцем блокировку, а затем кладет аппарат на столешницу и подталкивает ко мне.

— Что это? — спрашиваю с недоверием.

— Читай, читай, — кивает хозяин кабинета, складывая руки на груди и показывая, что больше никуда не торопится.

Хм, ну ладно.

Беру планшет в руки, кладу на колени. На экране уже знакомая картинка — мое фото, перечеркнутое красным. Листаю. Исковое заявление Хьюларда Мэлларда. «Обвинение в сексуальных домогательствах», «Угрозы Стелле Мэллард», «Девиантное поведение»… Пункты сливаются перед глазами, а строчки начинают плясать.

— Это что за ересь? — Вскидываю взгляд к Винсенту.

Тот серьезен настолько, будто прямо сейчас находится в зале суда под присягой и собирается давать против меня показания.

— Читай, читай, — указывает подбородком на планшет. — Не отвлекайся.

Читаю.

«Кайя Вербер имела тесные контакты с криминальными элементами, спонсируя их противоправную деятельность средствами из бюджета канала»…

— Что-о-о?!

— Листай, — милостиво подсказывает Винсент.

А там — видео. Пол в своем излюбленном глубоком капюшоне сидит на стуле посреди пустого помещения, похожего на допросную. Лица не видно, но это точно он — узнаю по голосу.

— Кайя обращалась часто. Денег не жалела…

— Ох…ть! — не сдерживаюсь.

— Ты листай, листай.

А дальше следует видео… с Кенни! Еще живой и здоровый, как всегда, в засаленной рубашке с пятнами от чего-то жирного.

«Ну да… — Растерянно смотрит в камеру. — Кайя пару раз просила меня взламывать правительственные базы данных… А почему вы спрашиваете?»…

Полный абзац. На меня заранее собирали компромат!

— Винсент, мать твою, что это?

У меня даже руки начинают трястись.

— Это — твой реквием, Пиранья. Даррел велел дать всему этому ход, если ты попытаешься качать права и опротестовать увольнение. — Пауза. — Или устроиться к конкурентам и попытаться вынести сор из избы. Или…

— Продолжить вести свою страницу в сети? — предполагаю.

Винсент кивает и морщится, будто все это самому ему противно до дрожи. Сплетает пальцы на столешнице.

— Между нами, — предупреждает. — Даррел много лет был влюблен в Карлу. А ты… — На мгновение расцепляет руки, чтобы развести ими в воздухе. — Ее утопила. Я не знаю, участвовал ли он в махинациях с «синим туманом»… — Смотрю на него в упор. — Правда не знаю, — продолжает с нажимом. — Я — точно нет. У меня кузина умерла от этой дряни, я к этому иметь отношения не стану.

— Но и копать под шефа, чтобы выяснить правду, не будешь, — заканчиваю за него с ироничной улыбкой.

— Не стану, — соглашается собеседник. — Ты уже под прицелом Интерпола, а это слишком высоко даже для Даррела. Поэтому он не может помешать тебе свидетельствовать в суде против Карлы.

Да и поздно уже. Я и без суда дала уже столько показаний, что, стоит мне сдать назад, меня просто упекут за попытку мешать следствию. Но Карле это все равно не поможет.

— Зато мне можно отомстить, — роняю, задумчиво водя пальцем по блестящей рамке планшета.

Как все просто-то…

— Кайя, — неожиданно по-человечески обращается ко мне мой вечный враг, и я вскидываю глаза к его лицу, — у тебя же отец миллиардер. Забудь про журналистику, устройся в один из его шикарных отелей с видом на море…

— Спасибо, — обрываю. — Я поняла.

Я действительно все поняла.

— Даррел уже отдал приказ поднять все дела, которые ты вела, — продолжает Винсент. — И они найдут еще.

— Что найдут?! — вспыхиваю.

— Да что угодно, Кай. Ноль где-то потеряется, запятая, точка — и ты уже растратчица, которой светит тюремный срок, а не только испорченная репутация.

— Да уж, — бормочу.

Возвращаю планшет на стол и встаю.

— Кайя? — Смотрит на меня снизу вверх.

Чего ждет? Что я схвачу горшок с цветком и запущу ему в голову?

— Прощай, Винсент.

Адресую ему пародию на воинский салют и направляюсь к выходу.

Черт, забыла.

Останавливаюсь уже у двери, оборачиваюсь.