Закрыв глаза, чтобы ничто не отвлекало, я стал молиться. Пришлось проговаривать слова молитвы вслух – все-таки я не профессиональный экзорцист, так, прослушал пару лекций…

Но монотонная молитва немного возымела действие, слегка усыпив бдительность присутствующих. Мэтресса Вотана начала вскрикивать и завывать потише, и, улучив минуту, я выхватил из-за пояса стилет и быстро мазнул ее по лбу, надрезая кожу над бровями.

Женщина взвизгнула последний раз, содрогнулась и… расплакалась, обмякнув на руках коллег. Те таращили на меня изумленные глаза. Обычно экзорцисты и целители стараются не повредить пострадавшему, а тут…

- Воды, - я откинулся на пятки. – Ей. Ну, и мне тоже. Вина.

- Вы… - один из державших прорицательницу молодых преподавателей с факультета ведунов смотрел на меня, как на чудовище, - з-зачем вы это…

- Так было надо. Кровь разрушает чары.

У порога опять послышались голоса, поднялась суматоха – на место прибыли целители. Впереди спешила сама матушка Грасс, таща в охапке корзинку, в которую как попало были напиханы какие-то пузырьки и горшочки. За нею спешили две ее помощницы со старших курсов, которые несли полотенца, воду, пучки трав.

- Вода? Кому тут нужна вода? – окликнула нас матушка Грасс.

- Ей. А мне – вина.

- Вино? Промыть рану?

- Принять внутрь, - я с усилием встал. Правое колено ныло – на полу под ним обнаружился кусок мела, твердый, как камень.

- В рабочее время?

- В любое. Мне срочно надо выпить…

- Мастер Груви, мастер Груви, - покачала головой целительница. – Только из уважения к вашему сану…

Порывшись в корзинке, она протянула мне такой крохотный пузыречек, что в другое время я счел бы это насмешкой. Но тут привередничать не приходилось. Вытащил пробку, выхлебал содержимое в два глотка. Обычное вино.

Целительница с помощницами тем временем захлопотала над мэтрессой Вотаной. Ей понадобилась всего пара минут, чтобы она поняла, что здесь произошло, и что я сделал. После этого матушка Грасс посмотрела на меня с уважением и протянула вторую бутылочку.

Под ее умелыми руками прорицательница окончательно пришла в себя и без лишних слов позволила проводить себя в институтский лазарет. Я поплелся следом. Мне надо было допросить ее. Что это было за пророчество? Что она видела?

Случай с мэтрессой Вотаной взбудоражил весь Институт и, не прошло и четверти часа, как к корпусу целителей собрались практически все. Никто не обращал внимания на то, что уже начался последний урок – та группа, которая занималась у Вотаны и та, которая должна была ее сменить, шатались вокруг, обмениваясь впечатлениями и строя догадки. Удивленные и взволнованные преподаватели тоже стали стягиваться к целителям, и я поспешил попросить матушку Грасс о личной встрече с больной, пока тут не стало слишком шумно.

- Она только что успокоилась и еще очень слаба, - покачала та головой. – Но, помня, что вы сделали и уважая ваш сан… Конечно, вы можете пройти, но разговаривать с нею будете только в моем присутствии. Мало ли, что…

Пришлось согласиться.

Бледная до зелени, мэтресса Вотана со свежей повязкой на царапине сидела на постели и прихлебывала укрепляющий настой. Она тяжело вздохнула, когда я объяснил причину своего визита.

- Вы хотите, чтобы я вспомнила, что произошло?

- Я хочу, чтобы вы вспомнили все. Что делали. Как делали. Что видели. Кто еще был там с вами… в вашем видении.

- Не знаю, - она обхватила себя руками за плечи. – Все шло, как обычно. Я показывала традиционный способ вхождения в транс. Студенты просто смотрели… задавали вопросы…

- Какие?

- Ну… всякие. Что чувствую. Что вижу… Я вполне контролировала ситуацию! Но потом… Потом я решила… решила их немного напугать. И «нырнула» поглубже.

Я стиснул зубы. Про глубокий транс мне доводилось слышать. Помнится, я как-то раз случайно в него вошел. Дай боги памяти, когда… Наверное, в тот раз, когда случайно увидел отдаленное будущее, ожидающее Яго Беркану и его пса Буяна. Но тогда все обошлось без таких… истерик. Или я был моложе и крепче, или…

- И вы тогда…

- Да, я тогда{ увидела…}

- Что?

Молодая женщина содрогнулась всем телом. Нахмурилась. На свежей повязке на лбу проступили капельки крови. Она молчала так долго, что я уже решил, что ответа мне не дождаться, но тут она все-таки подняла глаза.

- Я видела конец нашего мира.

Это был на первый взгляд обычный холм. Один из тех, с плоской вершиной, на котором в незапамятные времена кто-то пытался воздвигнуть то ли памятник, то ли алтарь. Вершину еще опоясывало неровное кольцо каменных глыб, но кому был посвящен этот памятник, каким богам приносились жертвы на этом алтаре – уже не помнил никто.

Долгое время он был заброшен. Сюда не ходили люди, на вершину не забредали дикие звери и даже птицы опасались пролетать рядом. Только камни, редкая худосочная трава, ветер, дождь и солнце. И больше ничего.

Но однажды над холмом прогремела гроза. И когда молнии ударили в камни, на вершине холма вспыхнул свет. И он не погас, когда все закончилось.

Этот свет видел Яго Беркана, когда шел во главе своих войск. Солдаты роптали, не зная, куда их ведут, но шли. Они привыкли повиноваться, и лишь это помогало им преодолевать страх и тревогу. Но если бы Яго спросили, куда и зачем он идет, он бы ничего не ответил. Ответ пришел позже, когда он увидел тот призрачный свет.

- Пришли, - сказал лич.

Спускался вечер. За спиной Яго загорался закат. Там, куда он смотрел, отвернувшись от солнца, темной громадой вставал холм с плоской вершиной. На вершине горел огонь, но внимательный взгляд различал там, на верху, чью-то фигурку. Кто-то стоял на вершине холма. Кто-то ждал его, Яго.

- Я иду.

За спиной послышался ропот, но он лишь отмахнулся.

- Я иду, - повторил громче и зашагал к вершине холма. Верный Буян тенью трусил по пятам.

Он шел и чувствовал, что не один. Склоны холма шевелились. Тут и там в надвигающихся сумерках виднелись чьи-то силуэты. Присмотревшись. Яго увидел полуразложившийся труп. Труп стоял, покачиваясь. Рядом с ним замер человек. Человек этот тоже не был живым. Оба они – и другие, подобные им – потянулись