официально не передавали, но, если бы захотел, я бы мог смешаться с толпой и пробраться в пиршественный зал. Правда, сидеть пришлось бы на самом дальнем конце стола, вместе с некоторыми цеховыми старшинами и есть не из отдельной тарелки, а беря куски с общего блюда и частенько деля кубок с кем-то, кто, как и я, пришел без приглашения. И я еще колебался, как поступить – когда еще побываешь на настоящем королевском пиру? – когда меня кто-то тронул за локоть.

Стражник.

- Пра Груви?

- Да.

- Прошу за мной. Вас хочет видеть королева.

Вот как? Это интересно!

Меня провели через боковую дверь, отделив от остальных. К моему удивлению, передо мной оказалась сама королева Августа.

Старшую дочь короля Болекрута как подменили в третий раз. Утром это была просто слабая девушка, несмотря на явное недомогание, готовая исполнить свое долг до конца. Потом, в храме – решительная властительница, хоть сейчас готова вести полки в бой и сразу после этого – набожная скромница, ни шагу не ступающая без совета богов. Сейчас передо мной была… женщина. Испуганная женщина, изо всех сил старающаяся держать себя в руках.

- Вы… пра Груви, наставник моего брата, принца Богумира, - она сказала это ровным тоном, не спрашивая, а констатируя факт.

- Да, ваше величество.

- И вы… были в свое время близко знакомы с… с Яго… - она споткнулась на этом имени, - с господарем Яго Берканой. Не так ли?

- Да.

- Он… тепло отзывался о вас, пра Груви, - она чуть улыбнулась.

- Я знал Яго Беркану еще мальчиком. Мне повезло спасти ему жизнь. Его отец отплатил мне за это...дорогой ценой.

- Значит, вы признаете права Яго Берканы на трон?

Попал. Вот попал. Что сказать? По закону ни Яго, ни сэр Робер не имеют права требовать власти. Но нет такого закона, который можно обойти. Например, отречение можно признать недействительным, если выяснится, что отрекающегося обманули. Ведь сэр Робер согласился на это думая, что спасает мою жизнь. А что, если моей жизни на самом деле ничего не грозило? Если поднять соответствующие документы… кстати, оно вообще сохранились? Или их давно уничтожили и доказать уже ничего нельзя? А если нет настоящих доказательств, нельзя ли составить липовые?

Окстись, Згаш, о чем ты думаешь? Ты – маленький человек… ну, ладно-ладно, не такой уж маленький, от тебя кое-что зависит… но все равно, кто ты и кто она? Ты бывший простой провинциальный некромант, сын почтенных родителей из гильдии ткачей, хотя и усыновлен призраком давно почившего лорда, а она – принцесса. В ее жилах течет королевская кровь, хотя и разбавленная проклятьем рода Беркана. Ты не имеешь права даже думать о том, чтобы встать рядом с нею, да тебе она и не нравится – слишком высока ростом, слишком широки ее плечи и этот профиль… его хорошо чеканить на монетах, но вот любоваться им в лунную ночь, внимая пению соловьев, можно только в сильном подпитии.

А ты? О чем ты думаешь?

- О чем вы задумались, пра? – эхом на мои мысли отозвалась принцесса… то есть, новоиспеченная королева.

«О соловьях!» - чуть было не брякнул я, но опомнился и поклонился:

- О превратностях судьбы, ваше величество.

- Да уж… превратности… - она бросила взгляд на боковые двери, как будто знала, что там кто-то стоит. – Кто бы мог подумать… Так, значит, у его сиятельства Яго Берканы нет шансов занять престол… по закону?

- Я не знаю. Но ведь законов много. Он мог бы стать мужем королевы…

- … и получить титул принца-консорта, - покачала она головой. – Нет, Яго слишком горд для этого.

Мне показалось, или в ее голосе не было горечи?

- Есть еще один способ, - подумал я. – Он может этот трон завоевать.

- Как?

- Силой оружия… или магии.

Королева Августа замолчала.

- Магии, - повторила она. – Но, насколько знаю, есть только одна магия, которая могла бы ему в этом помочь?

Пришлось кивнуть.

- И, если не ошибаюсь, вы… тоже каким-то образом… причастны к…

Новый кивок. Что еще я мог сказать? То, что вот уже несколько лет в мире творится что-то неладное. Что множатся слухи. Что было время, когда необъяснимая смерть косила молодых и не слишком молодых некромантов, забирая их души в воинство Тьмы? Что в последние месяцы, примерно с середины лета, в столицу стекаются сведения о каких-то странных существах и явлениях. Что множатся знамения. Что…

В дверь постучали. Там действительно кто-то стоял.

- Ваше высоч… {величество! –} поправился голос. – Простите, но вас ждут…

В коридоре слышались приглушенные голоса, шарканье ног. Звякнуло железо.

- Все уже собрались… - продолжал тот же голос. Мне почудилось, что я узнаю канцлера Виллема Протову. Если так, старик ловко извернулся. Буквально в прыжке. – Ждут только вас.

Королева коротко вздохнула.

- Мы продолжим этот разговор, пра Груви, - сказала она. – Позже. Вы приглашены на пир?

- Э-э…

- Вы {приглашены, -} отрезала она. – Следуйте за мной… советник.

Все слова, которые я мог бы произнести, застряли у меня в горле.

Вот, собственно, так оно и произошло.

Простой народ действительно равнодушно воспринял тот факт, что вместо короля теперь у них королева. Ворчали, конечно – ее величество не была замужем и, тем более, не была вдовой, а ведь только вдовы по нашим законам имеют право управлять, и не важно, чем – замком, семьей, делами, государством. Однако ее величество королева Августа с самого первого дня всюду предпочитала появляться в траурных фиолетовых с белой каймой одеяниях и не признавала украшений. На ее пальцах никогда не было ни одного перстня – кроме единственного гербового перстня на указательном пальце, которым она лично запечатывала свои письма, оттискивая его рисунок на воске. Она не носила серег и ожерелий, и вместо короны предпочитала золотую диадему, которой стягивала свои вечно распущенные волосы – сложных причесок ее величество тоже не признавала. Все это несколько примирило народ с правительницей-женщиной – сразу было видно, что это не кокетка, которую интересуют только драгоценности и новые фасоны платьев. Новая королева с первых дней правления с головой погрузилась в дела. Заседания совета следовали одно за другим. Несколько лордов в первые две седмицы