Столп мудрости

Начавшееся с радикального почти материалистического сенсуализма и тотального сомнения рассуждение В. Несмелова, развиваясь без единого логического сбоя, доходит до проповеди воскресения мертвых и надежды всеобщего спасения милостью Христовой. Это, пожалуй, самый впечатляющий опыт синтеза философии и христианской догматики со времен святителя Григория Нисского, диссертацией о котором Несмелов начал свой научный путь.

Разумеется, эта система не всеохватна. Н. Бердяев упрекал В. Несмелова в недостаточном чувстве истории и скептицизме относительно человеческих творческих усилий. Г. Флоровский придирался к нему за отсутствие учения о таинствах и Церкви. Некоторые современные авторы, как Н. К. Гаврюшин, явно упрекают его в чрезмерном спиритуализме, невнимании к значению человеческого тела.

На наш взгляд, этот упрек лишен оснований. Несмелов очень много говорит о том, что тело является обязательным условием жизни и деятельности человека и потому смерть тела есть и смерть человека; душа, разлученная с телом, может лишь ждать воскресения, а само телесное воскресение есть и воскресение человека в целом. Несмеловская философия смерти и воскресения в «Науке о человеке» — это как раз последовательный соматизм.

«Пока человек живет в ожидании неминуемой смерти, он естественно желает думать и действительно думает так, что тело — только временная квартира для духа или даже темница для него и что смерть будто бы является освобождением духа из этой невольной темницы. Но когда действительно придет его смерть, она именно и откроет ему несомненную правду библейского сказания, что тело — изначальное условие жизни человеческого духа и необходимое орудие его деятельности; что человеческий дух создан для жизни в материальном мире и потому всю свою жизнь он может творить лишь при посредстве своего материального тела; что при этом только посредстве он может приобретать все свои знания о мире и при этом же только посредстве он может действовать в мире и оказывать влияние на мир; так что с разрушением своего материального тела он, стало быть, решительно не может иметь никаких отношений к миру».

Все эти действительные и мнимые шероховатости меркнут перед грандиозностью философской системы, базирующейся на анализе человеческого самосознания; сформулированном Несмеловым онтологическом парадоксе и его головокружительном по внутренней убедительности доказательстве бытия Божия: если Бога нет, то почему мы мыслим так, как мог бы мыслить только Бог? А, значит, Бог есть, а человек его образ.

Несмелов отстроил один из столпов человеческой мудрости на полную высоту и засвидетельствовал, что русская философия в своих вершинах не уступит греческой или немецкой. И тем более жаль, что это и по сию пору столп сокрытый.

Что читать о Викторе Несмелове:

1) Антоний (Храповицкий), епископ. Новый опыт учения о богопознании. Полн. собр. соч. T. III. — Казань, 1900. — С. 417–430;

2) Бердяев, Н. Опыт философского оправдания христианства. (О книге Несмелова: «Наука о человеке») // Русская мысль. — М., 1909. — Год тринадцатый, кн. IX. — С. 38–53. Цит. по: Бердяев, Н. А. Собр. соч. — Т. 3. Типы религиозной мысли в России. — P.: YMCA-Press. 1989. — С. 302–328;

3) Гаврюшин, Н. К. Антропология и гносеология В. И. Несмелова [Электронная публикация: URL-ссылка:https://bogoslov.ru/article/301185];

4) Зеньковский, В. В. Виктор Иванович Несмелов // Зеньковский, В. В. История русской философии. — СПб: Академический проект, 2001;

5) Несмелов, В. И. Наука о человеке. Том первый. Опыт психологической истории и критики основных вопросов жизни. — Казань, 1898; Том второй. Метафизика жизни и христианское откровение. — Казань, 1906 [Репринт двух томов под одной обложкой: СПб: Центр изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского, 2000];

6) Холмогоров, Е. С. Неопровергнутое доказательство. Философия В. И. Несмелова, о счастье, смерти, Боге и человеке // Тетради по консерватизму. — 2018. — № 2.

Пётр Столыпин

«В нём русское было центром всего…»

«В нём русское было центром всего», — такими словами Василий Розанов охарактеризовал жизнь и деятельность Петра Аркадьевича Столыпина (1862–1911). «Явился на вершине власти человек, который гордился именно тем, что он русский и хотел соработать с русскими».

Пётр Аркадьевич Столыпин ворвался на небосклон русской истории стремительным метеором. 26 апреля 1906 года государь назначил мало кому известного саратовского губернатора министром внутренних дел, 8 июля к этому прибавился пост председателя Совета министров (премьер-министра). А 5 сентября 1911 года Столыпин скончался в Киеве от ран, полученных в результате подлого теракта.

Чуть более пяти лет огненной жизни политика, оратора, усмирителя и преобразователя навсегда остались яркой страницей истории. Была подавлена способная покончить с Россией прямо на месте грандиозная революция-смута. Страна сделала колоссальный скачок в своём экономическом, социальном, политическом развитии, прибавила и сытости, и уверенности в себе.

Хотя Столыпин не смог предотвратить новой революции, для того его и убили, чтобы не смог, но оставленное им наследство было громадно. Сибирь заселили миллионы русских крестьян, и навсегда исключена была угроза её отторжения от России. На стражу города на Неве встали линкоры, ассигнования на которые премьер-министр с таким трудом провел через Думу — трудно сказать, как бы сложилась наша история, если бы в сентябре 1941‐го их там не оказалось. Даже в самые тяжелые годы разрухи работали заводы, построенные при Столыпине, в ходе второй волны русской индустриализации. А «столыпинские» инженеры и политехнические вузы обеспечили России впечатляющий технологический прорыв в ХХ веке.

В 1905 году самосознание русской интеллигенции было едва ли не поголовно революционным и националпредательским, но к 1911 году к значительной её части вернулось национальное, православное, даже монархическое самосознание. Именно в столыпинскую эпоху возникли как массовый тип те «белые», которые, даже проиграв в упорной гражданской войне, всё-таки сохранили русскую историческую идентичность в эмиграции и донесли её до нашего времени. Частью этой идентичности было и преклонение перед памятью о великом премьере. И не случайно, что сегодня Столыпину ставят памятники, называют в честь него общества и премии — он стал идеалом русского государственного деятеля, тем образцом для подражания, который следует впечатать в десятки и сотни тысяч наших будущих управленцев, если мы хотим сделать Россию снова великой.

Честный человек у власти

В чём была привлекательность Петра Столыпина как государственного деятеля, которая примагничивала к нему даже недавних политических оппонентов?

Прежде всего, в лице Столыпина русское общество столкнулось с таким изумлявшим феноменом, как честное правительство. До того момента чиновников считали замкнутой кастой высокомерных, бесконечно далеких от народа своекорыстных феодалов. Такой взгляд, разумеется, чаще всего не соответствовал действительности — государственные деятели Российской Империи были глубоко преданными Государю и своему делу энергичными администраторами. Бывали среди них, конечно, люди своекорыстные и суетливые (как, к примеру, С. Ю. Витте, несмотря на весь свой громадный государственный ум), но большинство были кристально честны.

Однако только у