Шрифт:
Закладка:
Мой сын терзался той же болью, которой терзалась я: его душа болела потому, что переживала из-за того, что эта эмоциональная сцена произошла в присутствии посторонних глаз. Мой ребёнок вырастет хорошим человеком. Он вырастет достойным мужчиной. Он уже им растёт.
…Спустя час я уже почти заснула, как вдруг в моей голове отчётливо прозвучала мысль: “Эта сцена разыгралась не при посторонних глазах. Глаза Байрона – глаза отца Берека”.
Буквально за секунду перед сном меня внезапно накрыло глубинное осознание того, что сегодня произошло нечто большее, чем просто сотрясение души моей материнской сущности. Сегодня произошла первая, уникальная, неповторимая встреча отца с сыном… Завтра произойдёт вторая. Уверена, обе эти встречи запечатлятся в идеальной фотографической памяти Берека. И я рада этому. Потому что больше встреч не будет.
Мы с Береком уедем из Роара. Далеко. В Нью-Йорк или даже в Сан-Франциско. А потом, когда он дорастёт до того, чтобы спросить у меня в лоб о том, кто является его отцом, я расскажу ему красивую историю любви, в которой был зачат красивый мальчик, после чего главный герой этого любовного романа поступил очень некрасиво с главной героиней, но это не отменило прекрасного продолжения истории в виде появления на свет прекрасного мальчика. Да, я буду рассказывать своему ребёнку только правду. А для этого мне сначала придётся прекратить врать себе. Я признаюсь себе в том, что я действительно любила мужчину, от которого забеременела, признаюсь своему сыну в том, что любила его отца. Произнесу эти слова вслух, пусть они давно заржавели в моём нутре от многих лет их сокрытия, и пусть даже они оцарапают моё горло, но я не солгу. Я даже расскажу ему, что Береком я назвала его неспроста, что первая буква его имени совпадает с первой буквой имени его отца, но это не случайное, а умышленное совпадение. Я назвала его так, чтобы помнить о том, что он был зачат в любви, а не в страхе, которым вскоре обернулось для меня это зачатие. А когда он станет совсем взрослым и решит уточнить личность своего отца, конкретизировать её, я скажу ему: “Помнишь тот день, когда мы вместе плакали после похода в супермаркет? И ещё помнишь рыцарское шоу, на которое я тебя отвела на следующий день? В те два раза ты видел своего отца”.
Я дам своему сыну только два раза. Не больше. И потом уеду вместе с ним из этого проклятого города раз и навсегда, не сказав никому ни слова. Максимум, что сможет оставить при себе Крайтон – это догадки. Но моего ребёнка… Своего сына… Он не получит. Только через мой труп. Но лучше бы до подобной крайности не дошло.
Лучше бы всё завершилось не успев начаться.
Глава 40.
Тереза Холт.
27 сентября.
Августа сказала, что вечеринка начнётся в пять и будет длиться до девяти часов вечера. Берек с трёх лет разбирался в часовой ориентации, так что я заранее предупредила его о том, что мы приедем не к началу вечеринки, а к её середине. Он сильно переживал, не рискуем ли мы таким образом пропустить начало вожделенного им рыцарского шоу, так что его почти не успокоили мои слова о том, что рыцарское шоу наверняка состоится в конце вечеринки и потому мы его точно не пропустим. Во всяком случае я на это надеялась: в противном случае смысл исполнять желание ребёнка наполовину? Явиться на вечеринку, но не доставить сына вовремя к рыцарям, было бы верхом глупости. Однако я не желала торчать в том месте, окружённая всем семейством Крайтонов, в течение целых четырёх часов. Два часа – это уже перебор, но четыре стали бы для меня чем-то наподобие харакири.
Чтобы отвлечь Берека от мучительного ожидания наступления седьмого часа вечера, в пять часов мы отправились в тот самый супермаркет, в который накануне так и не вошли, и, после посещения художественного магазина, заглянули в магазин детских книг. Сегодня утром я предложила Береку подарить имениннице книгу. По-моему, это был и бюджетный, и одновременно солидный подарок. Берек от этого предложения сразу же пришёл в восторг, так как с полуторагодовалого возраста не отрывался от книг, и сразу же озвучил название произведения, которое хотел бы преподнести имениннице: “Малыш и Карлсон” шведской писательницы Астрид Линдгрен. Зайдя в пустующий магазин детской литературы, Берек бойко озвучил продавцу-кассиру, веснушчатой молодой девушке, своё желание посмотреть все имеющиеся в этом магазине экземпляры “Малыша и Карлсона”. К моему удивлению, нам была предложена дюжина вариантов оформления этой книги, от маленьких мягких, до больших картонных, но ещё до того, как Берек увидел самую крупную предложенную нашему вниманию книгу, я уже знала, что он выберет именно её. И я не ошиблась – он выбрал именно её, и не потому, что это издание являлось самым красочным, а потому, что только в этом варианте под обложкой размещалась сразу вся трилогия о “Малыше и Карлсоне”. Столь дорогостоящих книг я не покупала даже Береку, даже в честь праздников – подобные дорогие вещи ему могли подарить финансово обеспеченные Астрид или Грир, но точно не я со своей среднестатистической заработной платой и пугающими расходами на достойное содержание двух персон разных возрастов и потребностей. В общем, в итоге я купила именно выбранный Береком экземпляр. Отчасти потому, что мы шли на день рождения племянницы миллионера, а отчасти потому, что после пережитого накануне стресса мне хотелось загладить перед сыном свою вину и определённо точно не хотелось ввергать его в похожую ситуацию, тем более менее чем через сутки после первого инцидента. Отказать Береку в покупке конкретно этой книги на глазах у заинтересованной продавщицы было бы всё равно что воткнуть зубочистку ему в спину. Итого: супериздание суперкниги по суперцене плюс подарочная упаковка съели мои последние сентябрьские сбережения. Значит, следующую неделю придётся пожить без сладкого к чаю. Неужели все мои муки того стоят?..
Откровенно говоря, сегодня я не знала, что я делаю, а главное, зачем, но видя, что мои действия делают моего ребёнка счастливым, я желала думать, что мои действия всё же более правильны, нежели наоборот…
***
Мы заехали на территорию особняка Крайтона ровно в семь
