в дурном настроении, она умудрялась создавать вокруг себя пространство уюта и тепла. Сам того не замечая, Индра радостно втянулся в ее странные дела и начал задумываться о вещах, которые до этого никогда его не интересовали. И он прекрасно понимал, отчего подопечные старики и дети ловят каждое ее слово. Илона ни разу за эти четыре дня никому не сказала того, что может ранить, уязвить, сделать больно. Сначала он, выросший в солдатских казармах, где острые и зачастую злые подтрунивания друг над другом были частью жизни, воспринял эту ее черту за слабость. Но теперь осознал — нет, это тоже форма силы, только другая. Именно на ней выращиваются бесстрашные и открытые окружающему многообразию дети, как Алиса. И сокол ей отчаянно завидовал, хотя и понимал, что в Иномирье с его жестокостью так воспитывать малышню нельзя.

Но ведь есть же и другие миры, где не надо жить в ожидании очередного нападения упырей и всегда быть готовым защищать себя и других? Где роскошь надолго присесть на мягкий диван с чашкой кофе и книгой в руках доступна каждому, потому что здесь нет магии, а значит, и чудовищ несоизмеримо меньше? И отдыхать можно, если просто устал, а не в состоянии «упаду и не встану», когда даже умыться перед сном нет сил?

Индра сжал в кулаке карандаш, да так, что деревянная оболочка вместе с грифелем треснула пополам. О чем он думает? Это мысли труса, подвальной крысы, которая готова переждать трудные времена под землей, пока другие гибнут! Но в его ушах так и звенели Илонины слова: «Мы — команда, мы бережем всех. Особенно, когда война на пороге и каждый боец на счету». И, надо сказать, ее забота, порой доходящая до чудачества, действительно помогала быстрее прийти в себя. Юный сокол все еще был слаб после лихорадки и воспаления легких, но таким живым не чувствовал себя уже давно.

А еще вылупившиеся драконята и ламия, которая не смогла сделать даже глотка ее крови. Может быть, это тоже какой-то дар, обладателей которого в Иномирье просто нет, поэтому про него ничего и неизвестно?

Индра нарисовал на бумаге остатком грифеля большой знак вопроса и отложил письменные принадлежности в сторону. И только вытянул затекшие ноги, как на колени ему прыгнул Мистер Киска. Взирающий на происходящее со стороны наверняка бы пришел в умиление — белый котейка с полосатым хвостом встал задними лапами на колени зеленоглазого широкоплечего парня, а передними начал когтить ткань старенькой выцветшей футболки на животе и груди. Специалисты по поведению животных считали, что зверь таким образом демонстрирует человеку свою глубокую привязанность. Жаль, некому из них было прислушаться к последовавшему разговору, вот бы удивились!

— Я знаю, кто ты, соколенышшшш, — ощерился кот. — И сссразу тебе скажу, без церемоний: тронешшшь моих людей — пожалеешшшшь!

Индра раскрыл рот от изумления, но тут же пришел в себя.

— Кикимора выболтала? — прищурился он, не двигаясь.

— Сам заподозрил, в первый же день, когда ты на кухне уссстроил переговоры. А потом в сумку твою заглянул и все понял, — довольно осклабился кот. — Ваша ненорррмальная семейка поколениями питает слабость к кинжалам из звездного металла. Интересссно, безумие вашего покойного предка тоже передается? Сссскотиной был, каких мало, прославился на века…

Индра сглотнул и сжал кулаки.

— Если ты действительно так много знаешь про мою семью, шерстяной комок, то наверняка в курсе, что для нас это тоже огромный позор. Я также напомню тебе, что именно мы в итоге его и положили, наплевав на все условности и законы Иномирья. Мы чтим все разумные расы, род людей — в том числе. И потом — неужели ты думаешь, что у меня не было возможности перерезать твоей человеческой семье глотки во сне, если бы я вдруг захотел? Вместо этого я кидаюсь на их защиту, оберегаю и помогаю во всем. Не думал, почему?

— Потому шшшшто скрываешься от белобрысых и тебе приходится притворяться? — кот невозмутимо продолжал делать лапками свой когтистый массаж.

— Потому что тоже беспокоюсь, глупое животное, — процедил Индра. — И оберегаю я их по собственному желанию. Хотя, тебе, наверное, даже представить такое трудно? Я ведь тебя тоже еще вчера распознал. Хозяйка спрашивала, кто ты такой? Наврал, небось, в ответ с три короба?

— Не наврал, — снова оскалился кот. — Она знает, что я люблю ее и не боится. Но к тебе это не относится, ссссопляк. Если ты хоть пальцем их тронешь, я…

И тут на полу около старого шкафа кто-то старательно заскреб маленькой лапкой. Индра повернул голову в сторону звука и ухмыльнулся.

— Ты у себя в прайде порядок навести не можешь, а еще угрожаешь. Даже мелочь пузатая тебя не слушается. Или ты не объяснил им, как надо себя вести в приличном доме?

Кот оглянулся и аж зашипел от возмущения. Серо-полосатый котенок из приблудной пятерки деловито зарывал дурно пахнущую кучку, лежащую на полу.

В замке входной двери повернулся ключ.

— Я вернулась! — крикнула от двери Илона. — Боже мой, что за запах?!

Она зашла в комнату и ахнула.

— Да чтоб вас всех, а? — лицо женщины вытянулось от огорчения. — Третий день дома, а до сих пор не поняли, для чего нужен лоток! Вчера за вами с утра дети убирали, сегодня тоже надо?

Даже не раздеваясь, она быстро взяла тряпку и ликвидировала следы жизнедеятельности маленького паскудника, затем включила стоявшую в углу мойку воздуха и виновато посмотрела на сокола.

— Прости, Индра, такое бывает. С малышами всегда трудно, пока к туалету их приучишь, все нервы потратишь. Надо было их не брать, наверное, время тяжелое, я болею, в итоге вся забота о них повисла на вас с Алисой.

— Ничего страшного, — вежливо ответил Индра, наблюдая, как Мистер Киска рычит на котенка, а тот в ответ, совершенно не боясь, бьет здоровяка лапой по носу. — Они ведь еще совсем крошки. Со временем привыкнут, просто объяснять им правила поведения надо доходчивее.

— Сам бы и попробовал, — обиженно проворчал кот, когда Илона ушла переодеваться. — Такие же невоспитанные сопляки, как и ты, старшшших не уважают.

Индра ничего не ответил на неприкрытое хамство, лишь прислушался, пытаясь понять, не вернется ли Илона в ближайшие пару минут. А затем встал с дивана и с удовольствием, до хруста, потянулся.

Он не умел быть таким же заботливым и нежным с малышней любого биологического вида, как человеческая женщина, которая его приютила. Но сейчас требовались другие методы воспитания — те, которые он знал на отлично.

* * *

Серому понравилось здесь. Тепло,