— Когда?! — хором ахнули восьмиклассники. — Это же тяжело!

— Не знаю, я привык, — пожал плечами сокол, недоумевая, что здесь тяжелого. Знали бы они, как проходят дни, когда отряд уходит на задание! — Я с шести лет так живу, и, как видите, еще не заболел и не умер.

— Делааа, — потрясенно сказал Скворцов, растерянно переглядываясь с Егоровым. Видимо, мечты стать таким же сильным и ловким разбились в пух и прах.

— Зато как ты ловко телефон у Гадюковны забрал, она и не заметила! — Гриша восторженно хлопнул себя по колену. — И это… спасибо тебе.

Он смутился, шмыгнул носом и продолжил более тихим голосом.

— Это мамин телефон, я его спрятал, когда она умерла, а то отец с бабкой выкинули бы. А так хоть память о ней осталась. Я снимки ее иногда смотрю и говорю с ней, и кажется, будто она рядом…

От вытащил трубку из чехла и потряс ее. На экране появилась фотография совсем молодой смеющейся женщины с короткой стрижкой и большими карими глазами.

— Красивая, — чуть улыбнулся Индра, а затем неожиданно для себя признался. — У меня тоже матери нет…

И почти физически ощутил, как дрогнул в животе противный холодный ком. Зачем он рассказывает про себя совершенно чужим людям?

Но ребята не стали дальше расспрашивать, лишь смотрели на него с сочувствием и совсем по-доброму, прямо и открыто.

— Это… А хочешь поиграть? — вдруг спросил Гриша, прерывая неловкую паузу.

— Не знаю, я никогда в такое не играл, — смутился сокол. — Я сотовые телефоны вообще видел пару раз в жизни.

«На лекциях по мироустройству Земли и ее истории».

— Я тебя научу! — оживился Егоров. — Смотри, вот здесь шарики, их надо собирать по три в ряд одного цвета…

Из кустов внизу пригорка вышла девчонка, которую ребята называли Варварой, а за ней Алиса. Вид у нее был странный: ссутулившаяся, лицо бледное, глаза покрасневшие.

— Ты не заболела? — встревожился Индра, вскакивая и передавая мобильник Грише. — Не надо было вообще в такую погоду никуда идти…

— Как это не надо? — тут же возмутился Егоров. — А телефон мы у Гадюковны как бы тогда забрали?

Но сокол его уже не слушал.

— Я в порядке, — тихо ответила Алиса, но таким голосом, что стало ясно — ничего не в порядке. — Устала просто после вчерашнего.

«И после сегодняшнего, — с горечью подумал Индра. — Что я к ней прицепился со своей защитой, как репей к собаке? У нее друзья есть, ей и с ними хочется увидеться, о нормальной жизни вспомнить».

— Я Алису в гости заберу, — подтверждая его слова, сказала темноволосая кареглазая девочка с длинной косой. — Вернется домой попозже.

— Хорошо, — кивнул Индра. — Только чтобы не по темноте, а то родители переживать за нее будут.

«И я тоже. Упыри ведь активизируются в ночное время».

— И ты меня так просто отпустишь? — Алиса расстроенно захлопала глазами. Как будто ожидала другого ответа.

«Великое Солнце, она уже пытается мне угодить во всем, совсем как жена и дочери дядьки Освальда, — устыдился сокол. Дядька был крутого нрава и боялся только повелителя, а вот законы его, дающие права женщинам, не одобрял. — Пытаюсь оградить ее от бед, а сам веду себя хуже любого чудовища».

— Конечно! — горячо воскликнул он. — Зря я на тебя давил с утра. Ты свободна и можешь ходить, куда вздумается. Только помни, что в городе бывает опасно.

— Это точно, — поддакнул с бревна Скворцов. — Говорят, времена новые настали, прямо рай на земле, живем счастливо, духовности полные штаны, а жуликов на улицах меньше не стало. Лучше бы и у нас руки отрубали.

— А ты… ты куда пойдешь? К Ленке в гости? — спросила Алиса, почему-то часто дыша носом.

«Нет, она определенно заболевает, — занервничал сокол. — Вечером надо заварить побольше заговоренных от лихорадки трав и добавить их не только в чай, но и в таз с горячей водой, чтобы ноги в нем хотя бы полчаса подержала. Командир Рагнар говорил, что это лучшее средство от застуды».

— Домой вернусь, — ответил Индра, подхватывая с земли рюкзак. — Мама твоя отдыхает, в квартире тихо, и это хорошо. Мне подумать надо.

* * *

Дождь уютно шуршал по оконному стеклу, смывая уличную пыль. В комнате царил мягкий и теплый полумрак, и казалось, будто все беды и заботы случились очень далеко, давно и с кем-то другим.

— Так кто же ты на самом деле? — спросила Илона, почесывая теплое белое пузо Мистера Киски, привалившегося к ее боку.

Вот лежать бы так весь день, в подушках, да под двумя одеялами. Она продрала глаза, когда Индра ушел встречать Алису возле школы, обнаружила, что так и заснула в одежде Киры, лениво встала, приняла душ, почистила зубы и переоделась в пижаму. Подумаешь, уже десять часов утра! Сегодня она уж точно ни за какие коврижки не поедет в город. Она бы и из квартиры не выходила, но нашла утром на кухне записку с телефоном валькирии, позвонила ей, и та наказала обязательно выйти из дому хоть в магазин, чтобы не давать власти над собой затаившемуся страху, который внушает, будто внешний мир кишмя кишит чудищами.

Но пока она лучше еще поваляется пару часов со своим пушистым спасителем под боком.

— Демон, — ответил кот, насмешливо скаля клыки. — Жил в Разломе, питался упырями, а как надоело — перебрался в людской мир.

— Да ладно тебе отшучиваться, — фыркнула Илона. — Какой из тебя демон? Ты бы тогда своих бывших хозяев, которые тебя били, сожрал после первой же попытки тебя ударить. И не пришлось бы нам с Риком и Алисой брать тебя сначала на передержку, а потом оставлять насовсем, потому что полюбили.

— Тогда кто я? — лукаво прищурился Мистер Киска.

— С учетом сказочного дурдома, происходящего вокруг последнюю неделю… Может, кот ученый, который ходит по золотой цепи, висящей на дубе? Потому и про все миры знаешь, и про правила, в них царящие, про демонический Разлом — в том числе.

— И русалок за хвосты кусаю? Может, и он, — важно кивнул мурлыка, потряхивая полосатым хвостом.

— А не признался нам потому, что боялся? Вдруг мы испугаемся и выдадим тебя белобрысым?

— Тоже верно, — кот зевнул и потерся головой о хозяйкину ладонь.

— Мы бы не признались, честное слово, милый! Наоборот, может быть, и раньше всю эту борьбу затеяли, с такой поддержкой, — Илону переполняла нежность и она, не выдержав, чмокнула любимца между ушами. Кот, обычно сопротивлявшийся хозяйкиным объятиям, в этот раз только громче замурчал.

Пока женщина лениво раздумывала, чего она