твоё лицо, если ты выйдешь наружу. Это переводилось буквально как "солнце с зубами", если та женщина ей не наврала. По какой-то причине именно эта фраза постоянно всплывала в её голове, когда она подходила к полицейской машине, смотря за тем, как двое копов в форме растягивают жёлтую ленту у входа в здание, который выглядел как одинокая дверь без стен, способных её удерживать. Зои оглянулась на грузовик и отметила, что теперь он маскировался под службу очистки подгузников.

Ковальски поднял глаза на приближающихся Костюмов и сказал:

— Надеюсь, это что-то хорошее.

— Так что, полиция снова в деле? — спросила Зои.

— Для тех, кто платит, — ответил Ковальски. — Азиза Ричардс платила. Мы подумали, что мы можем хотя бы заняться местом преступления.

— Где она сейчас? — спросил Бадд.

— Это зависит от того, веришь ли ты в существование человеческой души, Бадд. Может, она в раю, делает пуленепробиваемые туники для самих ангелов. Но вот я... Я уверен, что она сейчас просто кучка кишок, раскиданных по стенам её кабинета.

Зои испуганно охнула. Уилл раздражённо вздохнул.

Андре сказал Зои:

— Это всё равно хорошая идея. Просто она на пару часов запоздала, вот и всё.

— Вы здесь, чтобы увидеть меня или кучу кишок? — спросил Ковальски.

— Кишки, — ответил Уилл. — Она делала снаряжение для Молека. Я так понимаю, он забрал готовый продукт и решил... прекратить отношения. Чёрт, может он вообще просто решил не платить.

Зои сказала Ковальски:

— Ну вот, преступление раскрыто. Иди арестуй Молека.

Ковальски пожал плечами.

— Ну, эта ситуация выглядит как саморазрешающаяся.

— Мы идём внутрь, — сказал Уилл.

— Это помещение, заполненное дымящимися потрохами, Уилл. Ты ведь запачкаешь обувь.

— Ты телефон там не видел? Я бы хотел проверить, как они связывались с Молеком, может, найдём какие-нибудь зацепки.

— А, так вы всё ещё пытаетесь воевать с этим парнем. Понял. У тебя есть какие-нибудь конкретные запросы для меня на завтра, когда я буду разбираться с твоим трупом? И не проси нас не издеваться над твоим членом, потому что мы делаем это с каждым трупом, чтобы отвлечься.

Уилл проигнорировал его, сразу отправляясь в парадному входу. Он обернулся к Зои и сказал:

— Вам не нужно это видеть. Следите за грузовиком, — и это, конечно же, значило, что она обязана пойти туда.

Её не вырвало при виде обугленных, кровавых остатков: она была к этому готова. Её также не вырвало от запаха, хотя тут она была близка: никто не предупредил её, что когда тело человека взрывается, все его испражнения вырываются, и никто не мог точно описать, как всё это пахнет, когда смешивается с вонью сгоревших волос. Нет, она держалась до того момента, как увидела фотографии.

В первой комнате была приёмная с чёрным мраморным столом, а за ней был вход в просторное производственное помещение. Молек, или его люди, вошли внутрь и просто убили всех на своём пути, включая женщину-секретаря за тем самым столом. Из того, что от неё осталось, о жертве было невозможно что-либо сказать, но фотографии на столе поведали всю историю. Женщина средних лет, выглядела как школьный учитель. У неё был муж, который выглядел как пухлый бухгалтер. У них было четверо детей. Старший был подростком, младший ходил в детский сад, и приёмный... милая девочка-китаянка. Самое большое фото было из тех, что делают в торговых центрах, когда вся семья на выходных позирует на фоне непримечательных пейзажей. Только фото на её столе было таким, где все перестали позировать: девочка внезапно протянула руку и засунула палец в нос своей старшей сестры, и фото стало размытым беспорядком смеющихся родственников и протянутых конечностей. Это было фото, которое она выбрала для своего рабочего места, и оно было чудесным. Зои вышла через парадный вход, прежде чем её вырвало.

Когда всё прекратилось, она встала и отправилась обратно внутрь. Она тут же встретила Уилла, который уже собирался выходить.

Он сказал:

— Они уничтожили телефон Азизы. Знали, что им нужно подмести следы. Идём.

Зои не пошла. Она отправилась прямиком к производственной зоне, к просторной комнате, которая пахла краской и клеем, со стенами, заполненными законченными костюмами и с кучей манекенов в недоделанных костюмах. Там было всё: от пуленепробиваемых смокингов до прекрасных скульптур броневиков. Бадд и Андре осматривали пару разбитых трупов у витрин.

Зои осмотрела помещение и сказала:

— Их компьютеры в полном порядке, на них есть что-нибудь?

Откуда-то позади, Эко сказала:

— Это терминалы для дизайна, чтобы они могли создавать модели, прежде чем тратить деньги на производство углеродных волокон. Каких-то клиентских записей нет, и было б удивительно, если бы они там были. Они работают исключительно с наличкой. Большинство их клиентов не хочет оставлять следы.

— Думаешь, дизайн костюма Молека на одном из них?

Бадд сказал:

— Думаю да, но зачем он нам? — это был не риторический вопрос. Он честно спрашивал Зои, чтобы она объяснила, какую пользу они могут из него извлечь.

Она повернулась к Андре.

— Если у нас будет копия схемы костюма, сможет ли Тре создать реплику?

— Тре может всё. Что вы задумали?

— Разве Молек не взбесится, если он потратил недели, чтобы ему сделали костюм для вечеринки, и кто-то придёт абсолютно в той же одежде?

ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

К середине дня бальный зал выглядел как зона бедствия. Они собрали столы со всего дома, и на них расположилась куча разноцветных случайных объектов. Некоторые из них были узнаваемыми (Зои лично видела, как машина-гусеница извергла часы, лопаточку и что-то похожее на секс-игрушку), другие были инструментами и/или оружием странной формы, которые выглядели так, словно выпали из мультиков Доктора Сьюза[18]. Многие предметы были отмечены изолирующей лентой и маркером, и носили на себе лучшие догадки команды о том, что