что за счастьем непременно будет следовать несчастье. Он молится о почете и уважении, не видя, что за ними следует бесчестье. Он молится: «Я не хочу смерти, я хочу жизни», и, вымаливая жизнь, он забывает, что за ней непременно следует смерть. В этом мире, когда человек просит одно, он получает другое, не прося о нем.

Вы должны быть готовы либо принимать и то, и другое, либо не принимать ни того, ни другого. Всякий, кто готов принимать и то, и другое, становится свободным и от того, и от другого. И всякий, кто готов оставить и то, и другое, тоже становится свободным и от того и от другого. С готовностью принимать и жизнь и смерть — значит не отдавать предпочтения жизни и не испытывать отвращения к смерти. Не отдавая никакого предпочтения жизни, человек освобождается. Какое счастье в счастье и какое несчастье в несчастье для того, кто принимает как счастье, так и несчастье? Когда счастье и несчастье с готовностью принимаются, они отрицают друг друга и возникает пустота.

Тот, кто говорит: «Я готов отбросить как счастье, так и несчастье», — тоже выходит за их пределы. Но ум убеждает нас оставить несчастье и держаться за счастье. Есть способы разрушить эту схему ума: либо быть готовы принимать и то, и другое, либо стать безразличным к тому и другому. Их полярность, их противоположность друг другу одновременна. Они суть аспекты одного и того же существования. Поэтому мудрец говорит: «Убери свои лучи, о солнце, чтобы вся жизнь была стянута воедино и втянута внутрь».

Все выходит из этого великого солнца. Итак, если мы понимаем стремление мудреца правильно, оно таково: «Я стремлюсь увидеть то, из чего выходит все и к чему все притягивается. Я желаю увидеть корень, первоначальное. Я стремлюсь увидеть то, из чего возникает вся Вселенная и во что поглощается Вселенная при ее конечном уничтожении, то, из чего распространяется эта бескрайность существования и во что великое разрушение втягивает всю ее назад».

Именно по этой причине солнце известно также как Яма — Бог смерти. Запомните, Яма — это Бог смерти, а солнце — это Бог жизни. Смерть не приходит из какого-то другого места, — ибо смерть и жизнь не могут быть разделены. Дело обстоит не так, что жизнь приходит из одного места, а смерть — из другого. Если бы это было так, то мы бы держались жизни и оставили смерть. Поэтому солнце называют также Ямой.

Слово «Яма» полезно и в других значениях. Те, кто назвал смерть Ямой, были выдающимися людьми. Слово «Яма» значит «контролер». Они назвали смерть контролером жизни. Если бы смерть не контролировала жизнь, была бы великая анархия и беспорядок. Смерть приходит и успокаивает все проявленное. Смерть — это покой. Подобно тому, как человек спит и отдыхает ночью после тяжелого дневного труда, так и смерть дает нам покой.

Если бы вы не спали пять или десять дней, в вашей жизни был бы большой беспорядок. Ваш ум стал бы сбитым с толку, возбужденным, расстроенным. Ночной сон спасает вас от этого расстройства и возбуждения. Он приводит вас в порядок и освежает вас для утра. Вглядываясь глубже в смерть, человек видит, что она подобна ночному отдыху в конце целой жизни, полной суматохи и беспокойства — передышке от тяжелого труда в жизни, освежающей вас для рассвета новой жизни.

Поэтому Бог смерти называется Яма. Он контролирует жизнь и привносит в нее порядок. Если бы его не было, жизнь была бы часто запутанной и беспорядочной. Смерть не враг жизни. Слово «Яма» объявляет, что смерть — друг жизни. Если бы смерти не было, наша жизнь была бы безумной и хаотичной.

Вы будете очень удивлены, если вы посмотрите на этот феномен с других точек зрения, ибо из его более широких значений могут распуститься многие цветы — многие ценные намеки. Если человек обретет изобилие счастья и совершенно никаких несчастий, он сойдет с ума. Это утверждение выглядит странным, его трудно понять. Если вы будете обладать счастьем, не смешанным с несчастьем, тогда счастье сведет вас с ума. Интересно отметить, что в бедных и несчастных обществах мало сумасшедших. В счастливых и обильных обществах гораздо больше сумасшедших. В настоящее время в Америке самое большое число сумасшедших на Земле. Что же случилось?

Несчастье — это уравновешивающий фактор, регулятор. Мы воспринимаем шипы на розовом кусте, как врагов, но они служат для защиты роз, они представляют собой своего рода регулятор. Жизнь контролирует — регулирует — самое себя посредством полярностей: благодаря противоположностям поддерживается равновесие. Если вы наблюдаете за акробатом, идущим по натянутому канату, вы можете увидеть в его трюке некий метафизический факт. Мы наблюдаем, но нам не удается увидеть. Когда он идет по канату, вы увидите, как он придает себе равновесие с помощью длинного бамбукового шеста, который он держит в руках. Когда он наклоняется влево, он делает это, чтобы избежать падения вправо. А когда он вот-вот упадет вправо, он наклоняется влево. Так он балансирует, удерживая себя от падения благодаря колебанию между противоположностями. Для сохранения равновесия ему приходится наклоняться в противоположную сторону.

Смерть — это уравновешивающий фактор жизни. Несчастье — это уравновешивающий фактор счастья. Тьма — это уравновешивающий фактор света. Материальные объекты — это уравновешивающий фактор сознания. Вот что делает необычными людей, назвавших смерть Ямой. Несомненно, что у них не было никакой вражды к смерти. Они знали сущность — истину смерти. Они сказали: «Мы знаем, что ты, Смерть, являешься контролером жизни. Если бы тебя не существовало, была бы великая анархия». Подумайте немного. Предположим, что в некоем доме несколько лет никто не умирал. Тогда не нужно было бы отправлять кого-то в сумасшедший дом, ибо сам дом стал бы бедламом. С одной стороны, умирают старики, а с другой — рождаются дети. Происходит балансирование, подобное балансированию акробата, и оно будет продолжаться все время.

Поэтому мудрец говорит: «О великое солнце, Яма, ты — дающий жизнь, ты — уравновешивающий контролер жизни и смерти. Втяни назад все свои лучи. Втяни назад твою жизни. Втяни назад и твою смерть тоже. Я хочу познать тот элемент, который находится за пределами жизни и смерти, который никогда не рождается и никогда не умирает. Я жажду познать тот персональный источник. Я жажду познать то первое мгновение, когда ничего не был — когда была полная пустота, из ничего которой возникло все. Я жажду познать то последнее мгновение, когда все снова будет