Шрифт:
Закладка:
Пока смерть еще не пришла, о ней ничего не известно, а когда она приходит, человек, который должен был узнать, уже скончался. Когда Сократ собирался умереть, его друзья спросили его, почему он не выглядит испуганным, несчастным или встревоженным? Тогда Сократ сказал: «Я рассуждаю так: пока смерть не пришла, я жив, к чему мне тревожиться о смерти? И кто будет тревожиться о смерти, когда она действительно придет и меня больше не будет? Я полностью исчезну в смерти, не останется ничего. И если ничего от меня не останется вне смерти, тогда нет никакой причины чего-то бояться. С другой стороны, если, как говорят некоторые люди, я не умру даже после смерти, тогда вообще нет причин тревожиться о смерти».
Как я уже сказал, эта сутра имеет смысл в двух моментах: либо в момент смерти, либо в момент самадхи. Но у нас нет ни малейшего представления о моменте смерти — она непредсказуема, ее нельзя предвидеть. Она приходит совершенно внезапно, в любой момент, и эта молитва может быть сотворена только тогда, когда есть предвидение, то есть когда мудрец знает: «Я сейчас умру, я — на пороге смерти».
Нет, это не молитва, творимая в момент смерти. Она творится во время великой смерти — «самадхи» значит «великая смерть». Я считаю физическую смерть обычной смертью, поскольку тогда умирает только тело, ум не умирает. Я считаю медитацию, самадхи, великой смертью, поскольку в этом состоянии нет никакого представления, никакого воспоминания о теле, ум тоже умирает. Поэтому я говорю, что эта молитва творится во время самадхи, ибо мудрец просит свой эгоистический и желающий ум вспомнить свои прошлые деяния.
В отношении второй части этой сутры допускалась большая ошибка. Дело в том, что вещи, подобные этим, обычно истолковываются для нас пандитами — нашими самозванными мудрецами. Какими бы разумными ни были их толкования и объяснения, они совершают одну фундаментальную ошибку. Они понимают слова и принципы священных писаний правильно, но они совершенно не понимают то невысказанное, что скрыто за словами и принципами. Скрытая суть никогда не содержится в фактических словах религий. Она должна быть понята из промежутков между словами. Смысл не в строках, а в пространстве между строк. Поэтому те, кто не способны понять эти промежутки, кто читают только напечатанные слова, не могут правильно толковать эти великие сутры.
На Западе есть движение, называемое «Общество Сознания Кришны». Я недавно просмотрел книгу об «Ишавасья-упанишаде», написанную Свами Бхактиведанта Прабхупадой — лидером этого движения. Я был очень удивлен, прочитав его интерпретацию этой сутры. Вот как он объясняет ее: «Я вот-вот умру. Я стою у дверей смерти. Поэтому, о Бог, пожалуйста, прими жертвы и отречения, которые я совершил для Тебя, вспомни о деяниях, которые я совершил для Тебя».
Он не только не способен прочесть промежутки между словами, но, кажется, он не способен прочесть даже сами слова, находя взамен другие слова. Мудрец обращается к своему эгоистическому и желающему уму — не может быть и речи о привлечении сюда Бога. Не говорит мудрец этого: «Вспомни о деяниях, которые я совершил для Тебя. Вспомни о жертвах, которые я принес для Тебя». Но наш деловой ум любит интерпретировать это подобным образом. В момент смерти он скажет: «О Бог, вспомни, я раздал много денег на благотворительные цели, я построил храм для Тебя, я построил плотину для деревни и так далее. О Бог, мое время подошло к концу, Теперь дай мне соответствующую награду за все деяния и жертвы, которые я совершил ради Тебя».
«Мой эгоистический и желающий ум…» Воля — это русло наших желаний, стремлений ума. Необходимо понять, что такое воля, чтобы можно было легко следить за этим обсуждением. Желания возникают у всех нас. Но желание не становится волей, пока оно не связано с эго. Эгоистическое желание становится волей. У всех людей есть желания, но эти желания остаются простыми мечтами, пока они не связаны с эго, пока они не становятся деяниями. Для претворения в деяние желание должно быть связано с эго. Тогда оно становится волей. Тщеславие эго рождается, чтобы пополнять, быть. Возникает желание быть деятелем. Вы становитесь деятелем, как только Эго объединяется с желанием.
Мудрец говорит: «О мой ум, полный эго и желаний, вспомни деяния, совершенные тобою». Почему он говорит это, и причем не один, а два раза? Зачем? Какая нужда вспоминать об этом в момент самадхи или в момент смерти? Мудрец просто шутит. Он просто смеется над собой. У врат самадхи все исчезает: ум испаряется, тело пропадает, дух исчезает — все поглощается. «О мой ум, что случилось со всем тем, о чем ты думал? Я делал это, я делал то. Где все те идеи, над которыми ты размышлял, все те знаки, которые ты чертил на воде? Пропали».
Запомните, все, что вы совершили, исчезает — даже вы исчезаете. Оглянитесь в прошлое и вспомните, с какой гордостью и тщеславием вы думали: «Я сделал это». С каким желанием вы планировали сделать это. Вспомните все отпечатки ваших бесчисленных рождений и путешествий. Сегодня и следа их не видно. И сегодня вы тоже вот — вот станете ничем. Теперь от вас не останется и следа. Сегодня все элементы будут поглощены в самих себя. Сегодня все наше путешествие будет завершено.
Итак, бросьте ретроспективный взгляд всего лишь раз и поймите, в какой великой иллюзии вы жили, какие видения вам грезятся в вашем помешательстве, какие невзгоды вы претерпевали из-за них и в каком беспокойстве вы жили ради этих грез. Подумайте о том, через какие страдания и разочарования вы проходили, когда какие-то из ваших мечтаний не осуществлялись. И вспомните, как вы переполнялись радостью, когда какая-то ваша мечта осуществлялась. Сегодня все грезы и все достижения исчезли, и вы тоже вот-вот исчезнете. Оглядываясь назад, вспомните все это еще один раз. Таким образом, мудрец обращается к своей эгоистической воле, к своему тщеславному уму с великой насмешкой.
Вот почему я говорю вам, что это говорится не во время смерти, а во время самадхи. Ибо во время смерти погибает только тело, но не эгоистический ум. Вы путешествуете с вашим умом даже после смерти. Этот ум есть поток ваших
