говорите, что света недостаточно. Если объект не виден совсем, вы говорите, что царит тьма. Если вы не можете различить никаких форм и объектов, вы говорите, что царит кромешная тьма. Но вы не видели ни света, ни тьмы. Это всего лишь наше предположение, что всякий раз, когда мы видим объекты, есть свет. На самом же деле сам свет — это такая тонкая энергия, что его нельзя видеть во внешнем мире.

Свет виден внутри, поскольку внутри нет никакого объекта, который может быть освещен. Нет никаких внутренних объектов, которые могут быть освещены и увидены нами. Поэтому, когда мы испытываем свет внутри, он непосредственный. Во внешнем мире мы видим две вещи — освещенный объект и источник света, а свет, который есть между ними, мы никогда не видим. Видно солнце или видна электрическая лампочка, и видны объекты, освещенные здесь, но свет между источником света и освещенными объектами невидим.

Когда свет виден внутри, там нет никаких объектов, нет и никакого источника света — это свет, не имеющий источника. Нет никакого солнца, из которого исходит свет. Нет никакой лампы, испускающей свет. Есть только свет, не имеющий источника. Когда в том мире без объектов впервые узревается свет, тогда Кабир, Мухаммед, суфийские мистики, джайнские мистики, мистики традиции Баул начинают танцевать, заявляя, что то, что мы называем светом, есть всего лишь тьма.

Ауробиндо написал: «Как только я прозрел внутри, стало ясно, что то, что я понимал как свет, было тьмой. Когда я заглянул внутрь, я увидел, что то, что я считал жизнью, было на самом деле смертью». Действительно, очень трудно воспринимать и выдерживать свет, который — не имел источника, объекта и формы, который рождается внутри. Величайшая трудность заключается в том, что наш ум склонен думать: «Я достиг цели моего путешествия, я пришел к месту назначения».

Органы чувств не являются великими препятствиями на пути искателя истины, он преодолевает их. Мысли тоже не являются серьезными помехами, он выходит за их пределы. Но наши ноги отказываются идти дальше, когда внутри начинают распускаться цветы восторга и радости достижения. Нам совсем не хочется отказываться от них. У нас оказывается недостаточно отваги и дерзновенности выйти за пределы их, и мы думаем, что достигли цели… И именно в такой момент святой вознес молитву: «О Бог, устрани и этот яркий свет тоже. Я хочу познать и то, что пребывает за светом. Я прошел через тьму, теперь поведи меня за пределы света».

Запомните это. Воля и решимость могут помочь вам выйти за пределы тьмы, но только покорность помогает нам в выходе за пределы света. Чтобы выйти за пределы тьмы, мы должны войти в конфликт. Мы должны упорно бороться и сражаться. И человек находит в себе достаточно сил для борьбы с тьмой, но он абсолютно бессилен, когда возникает возможность бороться о светом. Его почти как бы и нет. Решимость и воля здесь не сработают, они не эффективны. Только покорность эффективна.

Эта сутра говорит нам о покорности. Мудрец достиг того места, где рождается свет. Теперь он потерпел поражение. До сих пор он не молил о помощи. До сих пор он не просил Бога сделать что-либо для него. С уверенностью в себе он проделал путь к этой точке. Человек может дойти до точки этой, но те, — кто полагаются на решимость, никогда не смогут пойти дальше. Только те, кто полагаются на полную покорность, могут пересечь эту границу.

Это можно будет легко понять, если мы представим это следующим образом: медитация подводит вас к великому восприятию света. После этого медитация бесполезна. Поэтому те, кто никогда не практиковал медитацию, но возносил молитвы, глупы — на той стадии, где они находятся, молитва не нужна. Глупы и те, кто практиковали медитацию и считают молитву не нужной. И вот почему: медитация приведет вас к двери света, но там может помочь только искренний крик молитвы.

В конце вам придется возносить молитву: «Я в Твоих руках, веди меня. Я пришел к этой точке, теперь веди меня дальше». И запомните, человек, дошедший до пределов медитации, заслуживает права просить Бога вести его за эти пределы. Теперь, когда милость Бога начинает нисходить на него, он готов. Он зашел настолько далеко, насколько это возможно для человека, и даже Бог не может ожидать от него большего. Это последний предел возможностей человека. Если теперь Бог потребует от человека большего, это тирания, это эксцесс.

Не возникает никакого вопроса о чем-то большем, чем это. Теперь может помочь только молитва, и эта молитва такова: «Я отдаю себя в Твои руки. О Бог, устрани эту завесу». Молитва — это тот шаг, который приводит медитацию к ее завершению, а полная покорность — это последний шаг воли и решимости. Вы должны прилагать все ваши усилия, но как только вы почувствуете: «Я не могу продвинуться дальше этого», — обращайтесь к молитве. В такой момент громко взывайте к милости Бога, говорите Ему: «Я зашел настолько далеко, насколько это было возможно для моих слабых ног, но идти дальше мне не под силу. Теперь Ты позаботься обо мне». Это как раз тот момент, когда мудрец возносит молитву о том, чтобы была устранена завеса и открылось лицо истины.

На что будет похожа истина? На что она будет похожа, когда свет тоже будет устранен? Необходимо уловить это. Это очень трудно. Это очень тонко и глубоко, но должно быть понято, чтобы мы могли воспользоваться этим. Я сказал вам, что во внешнем мире есть освещенные объекты и источник света. Во внешнем мире нет восприятия самого света. Он воспринимается только внутри, где нет ни объектов, ни источника. И тогда, наконец, свет тоже исчезает.

Мы думаем, что, когда свет исчезнет, будет тьма, таков наш опыт, и молитва мудреца может показаться нам глупостью, ибо как же он увидит лицо Бога во тьме, которая воцарится, когда будет устранена завеса света. Запомните, он уже покорил тьму, теперь, когда свет исчезает, тьмы не будет. Тьма уже давно исчезла. Перед ним теперь завеса света. Что же останется, когда исчезнет свет?

Когда солнце садится, это — вечер, ночь еще не пришла. Это период, когда источник света исчез, а тьма еще не спустилась. Тот момент, который мы пытаемся описать, — это сумерки, это нахождение между днем и ночью. Вот почему «молитва» и «сумерки» на языке хинди передаются одним и тем же словом — сацинья — они синонимичны. Люди начали