— Сдавайся, ты арестован! — крикнул Андрей, выставив вперед пистолет.

Джек замолчал и медленно положил трубку. Поднявшись с края кровати, он поднял руки и повернулся к своему противнику.

— Хорошо, хорошо, я сдаюсь, — спокойно сказал Джек, и, улыбнувшись, добавил: — Помни, что ты мне обещал.

— Никогда не забывал, — процедил Сокол сквозь зубы.

Защищать этого ублюдка, Андрей не собирался, но все же Джек прав, если бы он не дал им информацию, они бы ещё долго могли рыться в грязном белье Разини, а за это время он бы уже сбежал или нашел способ уничтожить доказательства.

— Пошли, — сказал Сокол, указывая пистолетом на дверь, — нам многое ещё предстоит обсудить, Джек Жеменес.

* * *

Он двигался к машине, и, хотя наручники стягивали его руки позади спины, впервые в жизни он чувствовал себя свободным. Выходя из гостиницы, он видел всю эту толпу людей, которые кидались в него всем, что только попало им под руки. Журналисты то и дело щелкали фотоаппаратами, пытаясь запечатлеть лицо преступника для первой полосы. Он не чувствовал боли и унижения, так как знал: народ думает, что его ведут в тюрьму. Что ж, это было действительно так, но он планировал выйти раньше, чем ожидали его пленители. Он усмехнулся и посмотрел на своего сопровождающего, который шел рядом, держал за руку и защищал его от гражданских. Человек, который сейчас делал вид, что ведет опасного преступника ответить за все, что он сделал. Садясь в машину, он еще раз бросил взгляд на место, которое долгое время было вершиной их империи. Она досталась им с таким трудом и рухнула за несколько дней. Он улыбнулся. Он знал, что все, кому не лень, желают, чтобы он ответил за все свои злодеяния и желательно, чтобы этим ответом была смерть. Однако, когда чествуют победителя, никто не пустит злодея на казнь. Но… победителей было двое.

* * *

Сокол, сложил руки перед собой. Джек кивнул скорее самому себе, чем Андрею. Допрос проходил почти четыре часа. За это время, Джек рассказал почти обо всех схемах, о которых был в курсе. Об убийстве конкурентов Разини. О том, как был убит Султан и о перестрелке в порту против банды Анархистов. Также, ему пришлось рассказать и о покушении на председателя Совета министров, от такой выходки Сокол буквально пришел в ярость. Джек же лишь сказал, что специально промахнулся.

— Я знаю, о чем говорю, Ленин не должен был погибнуть.

— Но при этом ты согласился выполнить заказ Разини, — сказал Андрей, ударив кулаком по столу, — если бы я мог…

Он замолчал. Джек понимал, что Сокол борется с чувством справедливости внутри себя. Все показания Жеменеса делали его одним из самых опаснейших преступников в стране, и при этом сотрудничество с сыщиками позволяло ему рассчитывать на кое-какое снисхождение, а это Сокол допускать не хотел. Не хотел, но ему придется это сделать.

— Скажи мне, как тебе удалось обмануть самого одного из крупнейших гангстеров в России?

— Мы с моим приятелем Ильей Донсом, открыли вторичный поток, — прошептал Джек, но Андрей его слышал, — некоторое время, завод о котором я тебе рассказал, принадлежал банде Анархистов, но это было до смерти Бада. Донс взял в оборот его управляющего, который сливал часть средств в карман Донса, а тот в свою очередь делился со мной. Со временем, я решил, что следует подстраховаться и, поговорив с некоторыми своими друзьями, тайно начал получать деньги и от них, но уже в обход босса. — Джек сделал паузу и перевел дух, а затем продолжил, — Я стал называться Графом, чтобы никто не знал о том, что это делал я. Разини не знал, кто ворует деньги, по документам они шли к нему в карман, а на самом деле их забирал я. В конце концов я понял, что рано или поздно меня раскроют, поэтому и намекнул, что деньги ворует Худоруков. — Джек вдохнул поглубже воздух и облизал засохшие губы, — я не успел отправить документы, которые подтверждали бы причастность Анархиста к краже денег Дона. Тогда я и смекнул, что Победов тоже не прочь полакомиться деньгами Разини, и он оказался следующим.

— Разини убил Победова не только из-за страха оказаться за решеткой, но еще и из-за того, что он думал, что прокурор — Граф?

Джек кивнул.

— Потом мы начали потихоньку снижать количество ворованных денег, и я уже готов был выйти из игры и исчезнуть.

— Что ж, — наконец-то произнес Сокол, когда сделал последнюю запись в протоколе и поставил точку, — думаю, что с такими показаниями на многое можешь не рассчитывать.

— Но ты обещал…

— Я помню, пожизненное ты не получишь, но выйдешь когда тебе будет примерно лет семьдесят.

Джек замер. Он явно не рассчитывал на такое откровение. Он хотел было что-то сказать, но неожиданно дверь в допросную со скрипом отворилась. И на пороге появился человек. Джек и Сокол обернулись.

Сыщик чуть не выронил документы из рук. Жеменес тоже слегка поежился от такой реакции. Вошедший был мужчина высокого роста. На нем был темное пальто, под которым виднелся пиджак, белая рубашка и красный галстук. Его неприлично длинные волосы рассыпались из-под широкополой шляпы, которую вошедший не потрудился снять.

Сергей Аристархович Молотов

Он излучал странную ауру опасности, Джек это отчетливо понял, когда неизвестный человек посмотрел прямо на него. Хотелось исчезнуть из комнаты.

— Молотов, — только и смог произнес Сокол, — что вы здесь делаете?

— Разве я спрашиваю тебя о том же? — голос того, кого Андрей назвал Молотовым, разрезал стены допросной. Спокойный и холодный, словно сталь клинка она могла заставить любого человека замолчать и слушать только его, — по долгу службы, как знаешь.

— Что Третье отделение* забыло в Дальнограде?

Молотов не ответил, он прошел к столу и села на освобожденное Соколом место.

— Я не обязан перед тобой отчитываться. Если посчитаю нужным я дам тебе знать, а пока, оставь нас со своим клиентом.

Джек ошарашенно смотрел на Сокола. Про Третье отделение он слышал и в основном это были лишь слухи. Секретное отделение службы безопасности. Говорили, что в нем работали самые