— Пусть скажет спасибо, что не пристрелил, — грозно прошептал Андрей, опуская пистолет, — жду наверху.

Ближе к вечеру, когда всех бандитов, наконец, увезли в участок, а на заводе осталась лишь пара полицейских и сыщик, подъехала машина прокурора, откуда вышел Кравченко. Бросив взгляд на старые развалины склада, он повернулся к Соколу.

Андрей понимал, что похвалы в этот раз ждать не стоит.

— Надо договориться с градоначальником, чтобы он распорядился о сносе этого бельма на глазу города, — начал он издалека и пригрозил пальцем заводу, а после пошел в кабинет управляющего, где ему на стол вывалили все документы. Но до них дело ещё не дошло.

— Мне доложили, — сказал он, хмуро усаживаясь на старый стул, который протяжно скрипнул под его весом, однако прокурор не обратил на это внимание, — какого черта Андрей? Я же предупреждал тебя!

Сокол не дрогнул. Ему не в первой было получать нагоняй от начальства. Вскоре к ним присоединился и Тоскливий, который влетел в кабинет как ветер и чуть ли не с порога принялся орать.

— Сокол, какого хера?

— Полагаю, что вся злость из-за Донса.

— Смотрите, у нас тут охуенный сыщик!

Тоскливий не стеснялся в выражениях и готов был разнести весь кабинет, лишь бы показать, что его злости нет предела.

— Когда мы прибыли его уже не было, — Андрей понимал, что это будет выглядеть, как попытка оправдаться, но ничего другого у него не было. Тем более, по словам Марти, так оно и было. Донс сбежал задолго до того, как прибыла полиция, так что вины их в этом не было.

— Да мне плевать, ты упустил человека, который знал столько, столько… да бля, он мог знать даже больше чем сам Разини.

Сокол подумал, что вполне возможно так и есть. Однако, кроме Разини у них ещё был Джек, который точно не собирался бежать. По крайней мере, Андрей надеялся на то, что не мог.

— Успокойтесь, — поднял руки в примирительном жесте Кравченко и посмотрел на Сокола, — Андрей Федорович, вы же понимаете, что в итоге это провал?

Сыщику ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Это и был провал, упустить человека, который сам мог однажды стать боссом, было сродни поражению. Донс обладал всеми качествами лидера и прежде чем он начнет действовать, он сначала изрядно отлежится на дне.

— Павел ранен, Донс сбежал, а мы так и не получили ничего полезного, — вынес вердикт Тоскливий, который слегка успокоился, но всё ещё шмыгал носом от злости, — в Петрограде нас живьем съедят. Никакого ордена Сокол, понял?

Кравченко, отвернулся к бумагам, давая Андрею понять, что его поддержки в этом споре он не получит. Однако она Соколу и не нужна была. Он сделал всё что мог, оставалось только работать дальше. Донса конечно же объявят в розыск, но вряд ли найдут, если только тот не сбежал к Разини, но учитывая, что тому осталось не долго, Маленький Дон вряд ли бы упустил свой шанс отправиться в свободное плавание.

— Донс был единственный в своем роде, — не унимался Тоскливий, сложив руки на груди, похоже провал этой операции сильно задел его, -единственный кто был способен стать наследником Разини и теперь он сбежал.

В это время прокурор осмотрел все бумаги и хлопнул в ладоши.

— Примите мои поздравления, кое-что у нас еще осталось и операцию можно всё-таки назвать успешной! — поздравил он сыщика. — Стрельба, раненые — все это еще впереди, и самое важное, что у нас хватает всех улик, чтобы засадить, Разини. — Сделав небольшую паузу, Кравченко начал перечислять, — производство и продажа алкоголя, оружие, подкуп, убийства — всего этого хватит, чтобы отправить Разини за решетку пожизненно.

— А как же Граф? — спросил Тоскливий, который сидел за столом и курил трубку для успокоения нервов. — Если он воровал у мафии и о нем до сих пор никто не знал, то он может быть еще могущественнее Разини.

Кравченко порылся в папке и достал фотографию, на которой был изображен Разини.

— Знакомьтесь, джентльмены, Альфред Разини, он же Граф. — Подождав, пока сыщики отойдут от удивления, он, наконец, положил все документы в папку и закрыл её, а после встал из-за стола и двинулся к выходу, шепча себе под нос: — Присваивать собственные деньги, нет, Разини гений, истинный гений.

Возле машин Кравченко долго стоял, смотря на то, как солнце заходит за горизонт. Сокол и Тоскливий стояли рядом, что-то им подсказывало, что речь прокурора не закончена, и они оказались правы. Повернувшись к сыщикам, он произнес тоном, который не требует возражений:

— Мы собрали все необходимые доказательства, чтобы засадить Разини, это великий день не только для вас, мои дорогие друзья, но и для всего города. — Повернувшись, Кравченко медленно протянул наручники Соколу. — Ты можешь, наконец, арестовать дона Разини

* * *

Они влетели в комнату Джека внезапно, когда она сидела в кресле и листала книгу. Схватив её за руку, они поволокли её словно мешок по всей комнате. Она брыкалась и старалась оцарапать своих похитителей, но они были крепче и сильнее. Когда грубая сила не помогла ей защититься, ей оставалось лишь одно:

— Джек! Джек! — кричала Джулия, в надежде, что он её услышит. Она не понимала, что происходит и почему вдруг не с того ни сего люди Разини пришли за ней.

На мгновение ей в голову пришла мысль, что пришли за Джеком, а её прихватят в придачу. Но её сомнения быстро прошли, когда два бугая толкнув двустворчатую дверь в кабинет Разини, швырнули её на пол и она, прокатившись кубарем по ковру, остановилась возле чьих-то ног.

Альберто Разини, красный от ярости схватил её за волосы, от чего ее глаза тут же налились слезами, и острая боль прошлась по её голове. Она рыдала и пыталась смягчить боль, схватившись за мясистые руки босса мафии.

— Что, визжишь сука? — усмехался он, и, подняв её за волосы, со всего размаху швырнул на пол.

Больно ударившись, Джулия захныкала:

— Джек, — попыталась она вновь позвать любимого, но снова никто не пришел, лишь Разини поднял её за воротник её вечернего наряда и, держа, словно котенка за загривок, со всего размаху нанес её звонкую