Это было в некотором роде негласным сигналом, который Сокол, Янковски и Лучинский приняли. Выскочив из своих укрытий, они открыли огонь по бандитам.

Одного из них скосило сразу и тот, завалившись на спину, рухнул прямо в осколки фонтана. Василий оказался крепче. Он весьма эффективно обращался с оружием и присев за фонтан, аккуратно отстреливался от сыщиков. Он явно умел считать патроны, что говорило о его высоком опыте. Однако, это ему мало чем помогло.

— Нас трое, парень, уверен, что хочешь сражаться?

— Я уже сражаюсь, господин Сокол, лучше тут сдохну, чем всю жизнь за решеткой, — тяжело дыша, ответил мафиозо проверяя свой магазин и готовясь к последнему бою, который состоялся очень быстро.

Янковский, не жалея пуль открыл огонь в сторону гангстера. Тот пытался отстреливаться, вытащив из укрытия одни лишь руки. Пуля сыщика попала в корпус оружия и со свистом отскочила в сторону, а Василий от давления и удара выронил автомат.

В этот самый момент, Лучинский мощным прыжком оказался прямо рядом с гангстером и дулом автомата нанес удар прямо по голове Василия. Тот рухнул, и его челюсть обвисла, а сам он потерял сознание. Удар был настолько мощный, что Донован выбил бандиту пару зубов, а Сокол широко раскрыл глаза от удивления. Он, конечно, знал, что его товарищ весьма быстр, он видел его на ринге, но никак не ожидал, что в критической ситуации этот гигант будет ещё быстрее.

Павел подошёл к Василию и, скрипнув наручниками, зафиксировал руки гангстера за спиной. Донован словно пушинку поднял раненного бандита и взвалил себе на плечо.

— Ничего, его подлатают, а потом отправят в теплые края, за решетку.

Лучинский вместе с бессознательным мафиозо пошел к лестнице, а Янковски тяжело ухнул и присел на край декоративного фонтана, который во время их перестрелки изрядно поистрепался. Вытерев пот со лба, полицейский усмехнулся:

— Вот вы приехали в наш спокойный городок, и сразу началась пальба.

Сокол улыбнулся, тоже слегка расслабляясь.

— Обычно в нашем отделении мы подобным не занимаемся.

— А мы, знаешь ли, каждый день, — рассмеялся Павел и встал со своего удобного места.

Тяжело вздохнув, Андрей бросил пустой автомат и достал из кобуры свой верный ТТ. Проверив патроны, Андрей взглянул на товарища, который также подготовился к финальному аккорду этого долгого концерта. Оставалась одна последняя дверь, которая вела прямо в сердце темной империи Разини. Империи, которая рухнула под напором логики и точного расчета сыщиков.

Они осторожно приоткрыли дверь и заглянули внутрь. Охраны не было, лишь одинокая фигура, которая стояла за огромным столом возле окна и рассматривала ночной город.

— Как вы смеете беспокоить Дона Разини! — произнес он с ноткой усталости и безразличия, при этом не оборачиваясь.

— Второе отделение, не двигаться! — громко и четко сказал Сокол, направив пистолет на босса мафии.

— Я ждал вас, — тяжело ответил Разини.

— Прокурор и судья очень хотят с тобой познакомиться! — грубо произнес Янковски, опуская пистолет и проходя прямиком к Дону. Сокол продолжал стоять, держа босса мафии на прицеле, не хватало, чтобы он ещё выкинул какой-нибудь фокус.

Подойдя к Разини, Павел достал наручники и нацепил их на Альберто:

— Тебя ждет пожизненное.

— Это мы еще посмотрим, — засмеялся Разини, проходя в дверь, где его уже ждали двое полицейских, одетые так же, как и Сокол, и с такими же значками.

— Андрей Федорович, — кивнул один. Андрей узнал его, это был Юрий, один из его коллег из Второго отделения. Весьма опытный сыщик с темным и весьма тяжелым прошлым, о чем говорили его шрамы на лице и весьма экстравагантный вид. В отличие от других сыщиков Второго Отделения, он носил шляпу с довольно длинным цилиндром, словно пытался выделиться. На руке не хватало двух пальцев, а ещё он постоянно носил с собой шпагу, которая досталась ему в награду за верную службу Империи. Иногда отличившихся награждали оружием, но оно было скорее церемониальным, чем боевым, но Юрий весьма близко воспринимал подобные почести. Он не был честолюбив, скорее это было особенностью его характера. Тем не менее, он считался одним из лучших в своем деле.

Они прибыли недавно, буквально за пару дней до начала штурма гостиницы. Начальство посчитало, что следует привлечь дополнительные силы для такого крупного дела.

— Проверь его, — сказал другой, кивнув на Дона.

Оружие найдено не было, зато был найден маленький ключ причудливой формы. Сокол осмотрел его и положил себе в карман, он уже догадывался от какой двери этой ключ и что он там найдет.

— Андрей, улики никто еще не отменял, и я нигде не вижу Жеменеса, — вновь сказал Юрий, пошуршите здесь еще немного, не хватало нам упустить Палача.

Андрей был с ним согласен. В прошлый раз они упустили Жеменеса в Петрограде, тот день Сокол запомнит надолго. Выговор он тогда получил знатный, и начальство всерьез думало отстранить его от дела и назначить на него другого сыщика, собственно, он стоял перед ним.

Не сказав больше ни слова, двое сыщиков взяли Разини за руки, и повели вниз. Сокол, взглянув на ключ, повернулся к барной стойке, за которой располагалась ещё одна дверь.

Сокол посмотрел на Янковски.

— Меня уже задолбали эти двери, сколько мы их открыли за сегодняшний день?

— Видимо недостаточно, — многозначительно произнес Сокол и двинулся к той самой двери, — осмотри пока здесь все.

Сейфов и других ящиков здесь не было, похоже, что Дон переправил все документы на завод незадолго до того, как понял, что полиция под него копает. Джека Андрей действительно не видел во время штурма, может, он спрятался среди заложников или действительно смог улизнуть.

За дверью послышался какой-то шумок. Сокол слегка вздрогнул, но все же вставил ключ и повернул его. Послышался щелчок. Держа пистолет наготове, сыщик вошел внутрь. Он оказался в просторной комнате, видимо, это была спальня Разини, так как в углу стояла огромная кровать с ширмой. На ней сидел Джек, держа в руках телефонную трубку и говоря с кем-то. Голос его звучал так же хладнокровно, как и всегда, только теперь в него добавились смешки и легкая веселость.

— Разини проведет за решеткой всю свою оставшуюся жизнь, если только судья не придумает что похуже, — говорил он, явно наслаждаясь тем, что его босса арестовали, —