– Полагаю, сперва они облетели вокруг замка. Теперь же мне кажется, что они больше не движутся… Не открывайте окно, нет, это бесполезно. Думаю, они с другой стороны замка, позади.

– Удивительно: я вообще ничего не слышу. И вы правы: здесь, перед Мирастелем, я не вижу ничего необычного.

– Пройдите в галерею, – посоветовала госпожа Аркедув. – Быть может, оттуда вы сможете их увидеть. Но, проходя мимо двери Люси, постарайтесь ее не разбудить, – как знать, вдруг случится рецидив!

На цыпочках они направились в галерею – так назывался коридор, идущий вдоль заднего фасада замка, на втором этаже.

– Гудение приближается, – пробормотала слепая. – Или, скорее, это мы к нему приближаемся. Жан, вы не слышите? Все-таки здесь так тихо!

– Да нет, начинаю, – прошептал господин Летелье. – Это как маленькая мушка, помещенная в спичечный коробок… Остановимся.

Они приближались к первому окну галереи.

– Дальше не ходите, мама. Я постараюсь осторожно подойти…

Оконные стекла едва заметно подрагивали. Господин Летелье мысленно представил весь тот пейзаж, что вот-вот должен был увидеть: поднимающуюся вверх лужайку, опоясанную лесом, на склоне высокой горы Коломбье; и с забившимся еще быстрее сердцем попытался прикинуть, какие существа и какой аппарат могут предстать его взору на этом фоне…

Державшаяся за его спиной госпожа Аркедув, затаив дыхание, ждала, когда он заговорит.

Выглянув из окна, он увидел деревья фермы, склон горы, лес, начало лужайки, ее четверть, треть, половину…

– Что там, Жан?.. Вы вздрогнули… Да скажите же…

– Ах! Это я от радости, мама! – весело воскликнул господин Летелье. – Максим… Там Максим!.. Ему удалось спастись… Ах! Максим, сынок! Я уже бегу!..

– Но, Жан, Максим там один?

– Да, один – посреди лужайки. Сидит посреди лужайки… Я спускаюсь к нему… Думаю, он нуждается в помощи…

– Ступайте, ступайте скорее!.. Максим вернулся! – радостно повторяла бабушка.

И она начала обходить весь замок, поднимая на ноги дочерей, доктора, слуг и сообщая им радостную новость:

– Максим вернулся! Он сбежал от сарванов! Идемте, идемте!

Тем временем астроном, выбежав на наружную каменную лестницу, кричал Максиму:

– Почему ты не входишь, сынок? У тебя что-то болит? Нужно было позвать нас…

Но, завидев отца, Максим распрямился и, отчаянно замахав руками, прокричал:

– Не подходите! Бога ради, оставайтесь дома!

Господин Летелье остановился. Пугали его не сарваны, но собственный сын. Теперь, подойдя ближе, он рассмотрел его гораздо лучше, чем из окна.

Стоявший посреди лужайки Максим выглядел грустным и печальным…

Он был истощен, весь в грязи; разорванная куртка свисала с него лохмотьями, шляпу он где-то потерял, а расширившиеся от страха глаза занимали, казалось, половину его растерянного лица… Таким предстал он в первых лучах солнца!

«Максим сошел с ума! – подумал господин Летелье. – Проблемы с головой у него начались еще после того случая с малышкой Жантаз, но теперь уж сомневаться не приходится: Максим сошел с ума!»

Он остался на месте, чтобы не встревожить сына еще больше, и произнес, стараясь успокоить сына:

– Хорошо-хорошо, я не буду к тебе подходить. Но тогда иди сюда сам, давай! Мы подождем. Не сто́ит…

Молодой человек огорченно всплеснул пуками. Две большие слезинки скатились по его впавшим щекам.

– Папа! Я не могу подойти! Не могу…

– Ну же, ну же, сынок, возьми себя в руки… Ты видел там, где был, сестру?.. И Сюзанну?.. И Анри?.. Фабиану?.. Ты видел Робера?..

– Я видел лишь Робера… Только этого не хватало!

В замке уже царило оживление. Все те, кому успела сообщить госпожа Аркедув, выбегали к Максиму, едва одетые, с радостными лицами: его бабушка, мать, дядя, тетя, старые слуги…

А он, трясущийся и печальный, кричал им:

– Не приближайтесь – никто! Уходите! Возвращайтесь в дом! Они и вас заберут тоже. Они где-то здесь, рядом, поджидают вас. Разве вы не слышите гудения?

Стоп! Гудение! Точно! Теперь каждый его услышал… Но что его производило?.. Все взгляды обратились в сторону ближайшего леса – это было единственное место, где могли устроить засаду сарваны.

– Но мы ничего не видим! – сказал господин Летелье. – Где они, Максим, в лесу?

– Возможно, вам что-то сейчас не понятно, но послушайтесь меня. На разговоры нет времени… Послушайтесь, не подходите… Вы ничего не видите, но я все еще у них в руках. Я здесь в качестве наживки… наживки, на которую должны клюнуть люди… так как им вот уже какое-то время не удается никого похитить… Понимаете? Тогда – не подходите. Если вы любите меня, не подходите – пусть они заберут меня одного.

В ответ на эту просьбу госпожа Летелье глухо вскрикнула и, словно полоумная, бросилась в замок. Несколько служанок, встревоженные таким поведением хозяйки, последовали за ней. Изнутри еще какое-то время доносились их взволнованные голоса и громкие крики метавшейся по замку несчастной госпожи Летелье. «Они хотят вновь его забрать! Вновь его забрать! О! Они хотят его забрать! О! О!..»

Господин Монбардо здраво заметил:

– Послушай, Жан: по-моему, твой сын преувеличивает. Подумай сам! Мы же ничего не видим, какого черта! Одни лишь тучи! Должно быть, он находится в каком-то электромагнитном потоке – отсюда и это гудение! – потоке, управляемом откуда-то из пятна. Такой ведь, если помнишь, и была твоя гипотеза: магнит, способный притягивать живых существ. Однако, как нам известно, сарваны никогда не забирали больше трех человек зараз. Я уверен, что если мы бросимся к Максиму впятером, все вместе… ты, я, твои садовник, шофер и кучер… Ну как? Хорошо, Жан? Хорошо, Селестен? Клеман? Готье?.. Тогда, внимание: я досчитаю до трех. При счете «три» подбегаем к Максиму и уносим его в замок. Один… два… три!..

Доктор рассудил верно: сарван был не в состоянии забрать сразу пять человек. Спасательная команда была уже на полпути к этому пленнику без тюрьмы, когда некая загадочная сила, подняв Максима в воздух, передвинула его на двадцать метров дальше, к лесной опушке. В сумерках вновь раздалось гудение – на сей раз более пронзительное. Бегущие остановились.

Какая сцена! Лишь тот, кто творит в сардонической манере мсье Жана Вебера, смог бы изобразить этот замок, стоящий позади лужайки: в окнах – ошеломленные лица горничных без чепцов, в ночных рубашках; перед крыльцом – несколько слуг мужского пола, окруживших госпожу Монбардо, которая в одном пеньюаре вся напряглась от страха; госпожа Аркедув с ее округлившимися от желания видеть слепыми глазами; на лужайке – группа из пяти жмущихся друг к другу мужчин со страдальческими гримасами на лицах: доктор в пижаме, садовник в фартуке, астроном в домашнем халате, кучер в полосатом жилете, механик в синем комбинезоне; и наконец – тот, на кого устремлены все взгляды, предмет