– Лии вполне достаточно, – заверила я.

– Но тебя же зовут иначе, – возразил Тисон.

– Да, Алёна. Однако буква «ё», по всей видимости, является камнем преткновения для франского языка… и не только для него. Но ничего, я и на Асфоделию привыкла откликаться.

Тисон качнул головой, явно не согласный с моим философским принятием новых имён. А что ещё оставалось? Объяснять каждому, как меня правильно звать надо? Так для них это всё равно что для меня китайский – звуки вроде знакомые, а речь не сложишь при всём желании.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты что-то хотел? – поинтересовалась я тоном как можно более спокойным, нейтральным.

– Да, – Тисон огляделся, но гостиная, уместная для приличных бесед, осталась на первом этаже, да и одеты мы не шибко подходяще для культурных посиделок.

Я обогнула мужчину и прошла в спальню. Вариант не лучший, конечно, однако чего теперь стесняться, зажиматься и вспоминать об этикете?

Тисон вошёл следом. Я раздвинула тяжёлые шторы на окне, впуская несмелые солнечные лучи с улицы, попробовала погасить свечу на расстоянии, лёгким красивым взмахом руки, как Эветьен делал. Получилось только с третьего раза. Эх, не быть мне зачарованной ведьмой Прю…

Тисон пересёк комнату от стены до стены, сначала в одну сторону, затем обратно. Я опустилась на край постели, наблюдая за его променадом.

– Одарённые других стран этой части континента рассматривают теорию существования иных миров, разделённых своего рода незримыми стенами, преодолеть которые не так-то просто, – заговорил Тисон, остановившись перед окном. Скрестил руки на груди, рассматривая дворик и ограду. – Ведутся дискуссии, пишутся книги, ищутся подтверждения в старых легендах, где упоминаются как удивительные, никем не виденные прежде чудесные страны, так и люди, побывавшие в этих странах.

– В легендах и сказках моего мира таких историй тоже полно, – заметила я. – Но он, мой мир, исследован практически полностью, у нас нет загадочной земли Драконов где-то в другом полушарии, нам уже давно известно, где что находится и где какая нация проживает. Налажено регулярное сообщение с большей частью уголков мира, при наличии желания… и возможностей, разумеется… можно полететь почти куда угодно… можно было, по крайней мере. И другие миры для нас… так и остались сказкой, элементом мифов древних народов да фантазией писателей и сценаристов.

– У нас всё иначе. Кто-то верит в великое множество миров за стенами нашего, кто-то нет. Многие о том не задумываются вовсе. Эветьен, знаю, прочитал не один труд о теории существования других миров… некоторое время он был сильно увлечён этими идеями. Я не читал, лишь слышал от брата. Наша вера исключает подобную вероятность. Священное Слово Четырёх учит, что нет иной тверди под ногами, кроме той, что рождена Тейрой Дарующей, и нет иных небес над головой, кроме тех, что созданы Аэрином Благословенным. Считать по-другому есть пренебрежение священным Словом Благодатных, вероотступничество и ересь.

То есть меня по-прежнему могут записать в еретички? И пускай на костре, чай, не сожгут – вроде я о таком способе разрешить проблему инакомыслия не читала, – однако есть масса не менее занимательных методов избавиться от отступников от общепринятых доктрин.

– И когда Эветьен рассказывал о других мирах, их обитателях и прочих… необычных вещах, я его слушал, конечно, и разубедить не пытался, но…

– Не воспринимал всерьёз? – предположила я.

– Пожалуй, – согласился Тисон. – Брат порой говорит то, что я… не понимаю и иногда даже не хочу понимать. Он считает, что Слово Четырёх – священная книга заветов Благодатных – написана людьми для людей и имеет мало отношения к богам. Что если бы Четверо действительно желали поведать о чём-то смертным, то не стали бы посылать дюжине племён собрание наставлений, как жить и властвовать на чужих территориях, – мужчина стоял спиной ко мне, однако хватало интонаций, недоумённых, неприязненных, каплю возмущённых, чтобы понять, что Тисону неприятно даже повторять атеистские рассуждения Эветьена вслух. – Поэтому мне трудно принять абсолютно всё, им сказанное, как данность, неоспоримый факт, да Эветьен этого и не требует. Разумеется, едва ли в храме одобрили бы, что я вовсе поощряю подобные речи в своём присутствии, пусть и от близкого члена семьи… впрочем, они о том и не знали.

Но одно дело слышать вольнодумные предположения от брата – ну говорит и пусть себе говорит, у каждого своё хобби, кто-то марки собирает, кто-то крестиком вышивает, а кто-то теорией иных миров бредит. И совсем другое обнаружить подтверждение у себя под боком, к тому же целый месяц притворявшееся местной жительницей, небезразличной тебе девушкой.

– Я видел, что ты…

– Не та, за кого себя выдаю?

– Отличаешься от других.

– Мне это говорили почти все. Хотя вряд ли кто-то представлял, насколько, – я помолчала чуть и добавила: – Ваш мир для меня отчасти похож на давний период истории мира моего с вкраплениями элементов более поздних веков, а отчасти не похож ни на что. У нас вот магии нет и воздушный транспорт летает благодаря механизмам и технологиям… да, собственно, все машины так функционируют: автомобили, бытовая техника, компьютеры… – я запнулась, не в первый уже раз осознав, что даже объяснить ничего толком не могу.

Эветьен иногда расспрашивал о моём мире, как он устроен, чем отличается от их, но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что тяжело выдать сколько-нибудь связный рассказ о том, что меня окружало в прошлой жизни. Я не могла объяснить, как работает большинство приборов, которыми пользовалась регулярно, что за зверь интернет, почему люди уделяют столько внимания своим гаджетам и как человечество не вымерло без магии.

Тисон опустил голову, то ли разглядывая нечто интересное на подоконнике, то ли устав лицезреть задний дворик, и я, не выдержав, вскочила.

– Тисон, помнишь, ты говорил, что ни на чём не настаиваешь и ничего у меня не требуешь? – выпалила на одном дыхании. – Я тоже ни на чём не настаиваю и ничего от тебя не требую. Ты не должен ничего объяснять, не обязан принимать меня вместе со всеми моими земными тараканами и хранить мою тайну. Мне жаль… действительно жаль, что я не рассказала тебе раньше, но… я и впрямь не могла предугадать твоей реакции. Я боялась, хотя это, конечно, не оправдание обману и… вообще всему. Прости. Знаю, всё так по-дурацки вышло, и я вела себя…