состоянии алкогольного опьянения, решил действовать в соответствии с подозрениями четырехлетней давности, что они (вместе с двумя другими уже мертвыми) подстроили ограбление некоего Питера ЛаФрошиа, о котором он не слишком заботился.

Два месяца спустя, когда лето 1982 года подошло к концу, Рой и большинство членов его команды вышли из постоянных укрытий. Исключение составлял Энтони Сентер, у которого была дополнительная проблема - обвинения в хранении оружия и кокаина после ареста в Канарси годом ранее. Если только они не хотели уехать из Нью-Йорка и начать все с чистого листа, скрываться не было особого смысла. Если копы захотят их найти, то в конце концов найдут. Лучше всего, решил Рой, посоветовавшись с Нино, - всплыть на поверхность и бороться в суде с тем недугом, который Вито принес на берег.

Консультируясь с юристами по поводу расследования в Южном округе, Рой стал считать свое решение приказать Фредди и Генри признать себя виновными по делу о бульваре Эмпайр колоссальной ошибкой; правительству достаточно было доказать, что операция была частью преступного предприятия команды, и Фредди с Генри пришлось бы дважды заплатить за одно и то же преступление. Рой приказал больше не признавать себя виновным, если кому-то предъявят обвинение.

"Я собираюсь бороться с правительством с помощью адвокатов", - сказал он своему другу детства Фрэнку Форонджи.

Тем временем агенты Налогового управления присоединились к оперативной группе Гагги, чтобы выяснить, могут ли члены экипажа быть подвержены обвинениям в неуплате подоходного налога. На борту также появились почтовые инспекторы США, чтобы выяснить, не использовали ли члены экипажа почту или межгосударственные коммуникации в своих фальшивых схемах страховых выплат. Созданное Уолтером большое жюри также начало выдавать повестки, требуя от членов команды, их жен и других родственников дать показания или предоставить образцы почерка и отпечатки пальцев; он пытался установить, кто еще причастен к операции на бульваре Эмпайр и ее предшественникам.

"Мы на вас не обижаемся", - вежливо сказал Гарри Брейди, когда жена Джоя Тесты Джоанна выполнила ее просьбу о предоставлении повестки о получении почерка и отпечатков пальцев. Эти улики оценивались, а затем хранились в быстро заполняющемся офисе Южного округа, который прозвали "военным кабинетом".

В телефонных коммутационных будках рядом с домами членов команды оперативная группа также установила устройства, которые записывали исходящие номера, набранные членами команды с их личных телефонов. Так называемые "ручные регистры" были не таким мощным оружием, как телефонные прослушки и скрытые записывающие устройства, но для фактического подслушивания требуется не просто подозрение, а разрешение суда, которое выдается только при наличии доказательств того, что объект действительно совершает или собирается совершить преступление. Для этого, как правило, требуется информатор, находящийся внутри, как это было в случае с электронной слежкой ФБР за командой Джона Готти.

Тем не менее, записи в журналах помогли оперативной группе выявить родственников и друзей членов экипажа - всех возможных участников допроса, или свидетелей, - и позволили получить представление о ежедневных ритмах жизни членов экипажа, за которыми по мере возможности велось наблюдение.

Той осенью Арти Раффелс, Брюс Моу и другие полицейские и агенты стали незваными гостями на элегантном свадебном приеме дочери Нино, Регины, - девушки, в которую много лет назад влюбился Баззи Сциоли, - в отеле "Плаза" на Манхэттене. С разрешения отеля они вели видеосъемку гостей из небольшой комнаты, встроенной в потолок высоко над бальным залом (обычно там прятались агенты Секретной службы, охранявшие президента или других высокопоставленных лиц).

"Вот и Рой с Джоном Готти", - заметил Моув. "Джон просто подружился с ним, чтобы убить его".

Примерно через девяносто минут после начала приема кто-то из работников кухни отеля - возможно, член профсоюза - сообщил Нино, что у потолка есть глаза. Нино и еще один семейный капо, Дэнни Марино, добрались до комнаты и ворвались внутрь. Нино выглядел на грани сердечного приступа.

"Вы портите свадьбу моей дочери!" - кричал он на Кенни. "Эти чертовы крысы в этом отеле! Они пустили тебя сюда! Я не заплачу им ни единого гребаного цента!"

Кенни пытался успокоить его, но Нино продолжал разглагольствовать. Повернувшись к Марино, Кенни сказал: "Я не могу разговаривать с этим парнем, Дэнни. Он иррационален. Уведи его отсюда, и мы сможем все обсудить".

"Как вам понравится, если мы придем на свадьбу вашей дочери!" закричала Нино.

Шестидесятипятилетний, жестко говорящий Кенни наслаждался своими следующими словами: "Придешь на свадьбу моей дочери, и я тебя пристрелю".

Затем в комнату вошел Джеймс Ла Росса, адвокат Нино по делу Эпполито, и вежливо попросил злоумышленников уйти, что они и сделали, испортив Нино вечер и вызвав у него резкое повышение кровяного давления, и записав все это на видеопленку.

В боевой комнате оперативной группы накапливались улики. Список целей теперь включал двадцать четыре крупных и мелких члена экипажа. Оперативная группа расследовала сотни новых предполагаемых преступлений и заново расследовала десятки старых дел и арестов. Уолтер переворачивал каждый камешек в истории банды - так он получил записи о ростовщичестве Энтони Сентера, которые тайно скопировали два прямодушных копа из Канарси, досье на Энтони Гаджи из Вестчестерского премьерного театра, записи о президентстве Роя в Бруклинском кредитном союзе и еще тысячи документов о кровавом шествии банды по Нью-Йорку.

Хотя главной целью был Нино, оперативная группа нацелилась на Роя, надеясь, что он сдастся. Большое жюри вызвало в суд друга Роя Фрэнка Форонджи; он не был членом команды, но обладал полезной информацией. Он показал, что однажды брал Роя, сына Роя Альберта, Фредди, Генри и других пострелять по мишеням на принадлежащей ему земле в северной части штата Нью-Йорк, и Уолтер планировал обыскать участок на предмет гильз и пуль, которые можно было бы подобрать к оружию убийц.

Надеясь, что его друг не вспомнит много подобных историй, Рой велел ему вычесть из двадцати тысяч долларов, которые он должен Рою, семь тысяч долларов, которые он заплатил за юридические услуги, пытаясь свести к минимуму свое сотрудничество с большим жюри.

За несколько недель до Рождества 1982 года Рою вручили вторую повестку в суд присяжных. Адвокатом, с которым Рой теперь сражался с правительством, был Джеральд Шаргель, тот самый, который взял на себя апелляцию на приговор Нино по делу Эпполито о нападении и добился его отмены - после того, как, как Рой пожаловался Фредди, Рой дал Шаргелю сто тысяч долларов в коричневом бумажном пакете. Любимый адвокат команды Фред Абрамс, всю жизнь представлявший интересы угнетателей, мирно скончался.

Шаргель сказал Уолтеру Маку, что Рой воспользуется своим правом на защиту от самообвинения перед большим жюри по Пятой поправке, но придет в офис Южного округа и выполнит законное обязательство - предоставит отпечатки пальцев и