заметил, в каком именно году стал чувствовать себя одиноким и обделенным, едва дела разлучали их на каких-то пять-шесть декад. А потом он начал мечтать о Лен-ере, как о самом чистом, благородном, бесценном объекте женского пола. Ему грезилось, что рано или поздно он сможет быть рядом постоянно — и днем, и ночью, и в радости, и в горе. Он представлял себе, какими красивыми и умными могли бы стать их общие дети… Все это длилось не год и не два. За это время у маршала было множество женщин, а у нее — множество мужчин, но все отношения носили случайный, недолгий характер. Такие пристрастия не проникали глубоко и ничего не меняли. Мечта Рэс-вэра оставалась чистой и нетронутой, но, до самого последнего времени, оставалась не больше, чем просто мечтой, возможно, даже не до конца осознанной и несбыточной. А потом Неск-тэр в один миг разрушил этот сон, объявив во всеуслышание, что Король нуждается в замене. Замена Неск-тэру?! Маршал не мог представить себе ничего более крамольного и бессмысленного. Как сказать псу, что ему пора сменить хозяина? Как можно заменить бога? И тогда Рэс-вэр стал как-то естественно приближаться к Лен-ере — теперь их связывала общая тревога — они оба не представляли себе ни королевства ни собственного места в нем без Неск-тэра. Тогда маршал впервые стал относится к своей мечте, как к цели, которой вполне можно и нужно достигнуть. И, наконец, уход Короля из жизни окончательно вскружил голову самому сильному человеку в галактике, заставив его ожить, прийти в движение и начать действовать только по собственному усмотрению.

И тут третий раз в его жизни подтвердилось, что мозг поразительно верткий и хитрый в стратегиях любого рода и ни разу ненашедший себе равного во всем Космосе, никуда не годится в делах любви, особенно, если предметом ее служит тонкая, возвышенная натура. Но, во всяком случае, маршал умел ждать и не терпел конкурентов — он не сомневался, что сражение за сердце Ее Высочества ведет только одна армия — его собственная, а, значит, можно ждать и ждать, столько, сколько потребуется. Рэс-вэр рассуждал так: Уэл-тэр равнодушен к его избраннице (он сам тайно зондировал мозг друга) и желает только получить право иногда посиживать на королевском троне — что же, он, Рэс-вэр, без сожаления уступит корону ради своей страсти; Гин-тэр, этот чудак-флегматик, способен только на научные размышления, и, если за его высоким лбом и зародятся мысли о Лен-ере, то одного намека на возможные неприятности будет достаточно, чтобы отбить у Третьего Советника всякую охоту вообще о чем-то думать… Да и где ему, недоразвитому математику, найти место в сердце женщины, до сих пор отвергающей притязания даже такого красавца, как он, Рэс-вэр? О Сэр-вэре, конечно, разговор особый — этот могущественный вельможа, никогда никому не открывавший своего разума, непроницаемый и благородный, мог, по мнению Рэс-вэра, заставить полюбить себя любую понравившуюся ему красотку, что, наверное, и делал, но адмирал находился сейчас где-то далеко за пределами галактики вместе со своим навигационным флотом и, если и вернется, то уже к шапочному разбору. Оставался еще один человек — Эр-тэр. Этот мальчик с благородными манерами всегда нравился маршалу, и Рэс-вэр предпочел бы иметь его в числе подчиненных, а не противников, но Лен-ера явно отдавала ему предпочтение. Еще бы, лорг молод, красив, знатен, талантлив, у него хорошая репутация. Пока, правда, Эр-тэр не давал повода для серьезного беспокойства, но, кто знает — маршалу не удалось еще зондировать его мозга. Сегодня парень выбывал из игры, и это главное. Маршал отбрасывал всех прочих лоргов и другую знать Королевства — они не стоили его внимания, он даже не думал о возможном появлении новых соперников — кто бы это посмел! Теперь, когда он оставался один на один со своей любимой, Рэс-вэр возьмет воздвигнутую ею крепость, чего бы это ему не стоило!

Кроме того, сам маршал имел о себе неплохое мнение. Физически он был сильнее всех, кого знал. Его интеллект высоко возвышался над средней для Эрсэрии планкой, и, хотя Уэл-тэр зачастую оказывался хитрее, даже он не мог вести свою игру за спиною Рэс-вэра. Карьера маршала ознаменовалась победами в Малом Шаровом Скоплении, в битве у Луатары, в сражениях с Большим Графством и Всегалактическим Союзом… Из более чем шестидесяти битв, позднее названных великими, Рэс-вэр выходил победителем и только один раз потерял часть эскадры при взрыве сверхновой… Внимательно разглядывая свое лицо, маршал каждый раз приходил к выводу, что оно великолепно, и ни одна женщина, в принципе, не должна перед ним устоять — сильный бронзовый загар, волевой подбородок, стремительный взгляд серых глаз, цвет которых он никогда не менял, брови и нос, придающие сходство с бесстрашным хищником, всегда готовым к битве — разве это не лучшие черты, какими природа может наградить мужчину?

Рэс-вэр знал у себя только один недостаток (хотя самому ему никогда не пришло бы в голову считать это недостатком) — он был равнодушен к чистому искусству. Маршал не без оснований считал, что любое творение рук человеческих должно иметь явный смысл и определенное предназначение, а не являться некой аурой чувств сумасшедшего автора, которую еще необходимо в нем обнаружить… Но Лен-ера обожала искусство. Она слыла непобедимым бойцом комнат иллюзий, которые сам Рэс-вэр терпеть не мог (как и вообще все нереальное и внушаемое), она держала большую коллекцию мыслительных картин и не пропускала ни одной выставки на Эрсэрии. Однако этот маленький недостаток маршал намеревался изжить, как только ему удастся достаточно сблизиться с возлюбленной, не у себя, так у нее…

Рассуждая таким образом, Рэс-вэр проводил взглядом Эр-тэра и вошел в центр связи, где сидел, в сотый раз пересчитывая карту вероятностных положений, Первый Советник.

— Ну как беседа? — прогремел маршал прямо с порога.

Уэл-тэр поднял голову и подождал, пока вокруг помещения сомкнется звуко и волнонепроницаемый силовой колпак.

— Как всегда — самоуверен и непоколебим. Даже нагл, — ответил он, скрестив на груди руки и поднимаясь со своего места.

— Наши сведения подтвердились?

— Полностью, Рэс-вэр. Он отказался присутствовать на ассамблее, утверждая, что спешит отвезти посылку любимому брату.

Маршал хмыкнул.

— Бедный мальчик, его конспирация никуда не годилась!

Уэл-тэр многозначительно поднял указательный палец.

— Их конспирация! — поправил он.

— Лен-ера?

— Конечно.

Рэс-вэр недовольно зашагал по комнате.

— Этого следовало ожидать, — заметил он. — Как и я, она всегда борется до конца… Почему же не поймет, что для нее все только к лучшему — к чему такое сопротивление?.. Неужели не видит, что я жизнь готов