Поэтому Матаситиро, еще с тех пор, как услышал, что Яитиэмону отказано в разрешении покончить с собой, сочувствовал ему, ибо прекрасно понимал его состояние. Когда же он стал свидетелем обрушившихся на семью Абэ несчастий и упадка самой семьи – самоубийства Яитиэмона без разрешения, поведения его наследника Гонбэ в Коё-ин, его казни и, наконец, неповиновения властям со стороны оставшихся членов семьи, запершихся в доме, – он жалел их еще больше, как если бы был их родственником.

Как-то ночью Матаситиро послал к Абэ свою жену. Абэ находились на положении мятежников, восставших против властей, поэтому Матаситиро не мог открыто связаться с мужчинами семьи. Но те, кто, как он, знали историю Абэ с самого начала, не могли считать их врагами и злодеями. Кроме того, он, Матаситиро, находился в близких отношениях с прежним главой дома. Он полагал, что посетившую семью женщину впоследствии простят, даже если узнают об этом. Жена была рада услышать его слова и поздно ночью отправилась к Абэ, взяв с собой то, в чем, по ее мнению, они могут нуждаться. Она была самоотверженной женщиной и твердо решила, что если в последующем о ее визите узнают, она возьмет всю ответственность на себя и не навлечет беду на мужа.

В семье Абэ ей обрадовались. Еще бы: когда мир полон цветов и певчих птиц, божества, будды и люди покинули их, и вот они вынуждены запереться в доме. И все же нашелся человек, который набрался смелости и послал к ним свою жену, и она пришла, повинуясь его словам.

Все члены семьи Абэ чувствовали глубокую благодарность по отношению к Матаситиро и его жене. Женщины в слезах просили ее молиться за них, ибо они осуждены на смерть как преступники, и более никто не сделает этого. Дети, которым запретили выходить из дома, окружили женщину и ползли к ней слева и справа, не давая уйти.

Наступила последняя ночь перед штурмом. Цукамото Матаситиро еще раз тщательно все обдумал. Я – друг семьи Абэ. Поэтому, невзирая на возможное наказание, я отправил к ним свою жену. Следующим утром войска сёгуната нападут на них. Послать карательные войска – это то же самое, что начать сражение с мятежниками. Закон велит не вмешиваться и позаботиться о том, чтобы не возникло пожара, но самураю не подобает оставаться в стороне и смотреть. Сострадание состраданием, справедливость справедливостью, но я тоже могу что-то сделать, думал Матаситиро. Поздней ночью он с заднего хода тихо вышел в полутемный двор и перерезал веревки, связывавшие бамбуковый забор между двумя домами. Затем он вернулся в дом, переоделся, вытащил из-за поперечной балки под потолком короткое копье, достал его из ножен, украшенных перьями ястреба, и стал ждать рассвета.

Такэноути Кадзума, командующий карательными войсками, родился в семье, известной своими боевыми подвигами. Среди его предков был Симамура Дандзё Таканори, прославившийся при Хосокава Такакуни как великолепный лучник. В четвертый год Кёроку [1531], когда Такакуни потерпел поражение при Амагасаки, в провинции Сэтцу, Дандзё бросился в море, схватив двоих врагов, и утонул. Его сын Итибэ служил семье Ясуми из Коти и какое-то время носил имя Ясуми. Но когда он получил в удел Такэноути-гоэ, он взял имя Такэноути. Сын Такэноути Итибэ Китибэ служил Кониси Юкинага и за подвиг при осаде замка Ота в провинции Кии был награжден Тоётоми Хидэёси походным плащом с алым солнцем, нарисованным на глянцевом шелке. Во время похода в Корее он в течение трех лет оставался заложником Кониси. После гибели семьи Кониси его пригласил на службу Като Киёмаса[233] и предложил ему содержание в 1000 коку, но он прилюдно поссорился с новым господином и покинул Кумамото. При этом он приказал своим слугам нести мушкеты с зажженными фитилями на случай, если Като пошлет погоню. Потом он поступил на службу к Хосокава Сансаи из Будзэна с жалованьем в 1000 коку. К этому времени у Китибэ было пятеро сыновей. Старший сын, которого тоже звали Китибэ, позднее постригся в монахи и получил имя Ясуми Кэндзан. Второго сына звали Ситироэмон, третьего – Дзиродаю, четвертого – Ятибэ и пятого – Кадзума.

Кадзума служил пажом у Тадатоси и был рядом с ним во время подавления восстания в Симабара. В двадцать пятый день второго месяца, когда воины Хосокава начали штурм вражеского замка, Кадзума попросил Тадатоси позволить ему идти в первых рядах атакующих. Тадатоси не разрешил. Паж, канюча как ребенок, повторил свою просьбу, и Тадатоси разозлился и закричал: «Негодник! Прочь с глаз моих!» Но когда Кадзума, которому тогда было шестнадцать лет, бросился вперед, Тадатоси выкрикнул: «Будь осторожен!» За ним последовали полководец Сима Токуэмон, копьеносец и носильщик сандалий. Залпы мушкетов из замка грохотали так страшно, что Сима схватил Кадзума за его алый походный плащ и попытался удержать. Но Кадзума вырвался и полез вверх по каменной стене. Сима оставалось только последовать за ним. Вскоре они ворвались в замок, но Кадзума был ранен. Татибана Мунэсигэ из Янагава, губернатор Хига, ворвался в замок вместе с ними. Он был старый воин семидесяти двух лет. Как свидетель событий, он сказал позднее, что отличились трое: Ватанабэ Синъя, Накамицу Найдзэн и Кадзума. Им вручили рекомендательные письма, подписанные лично Татибана и другими самураями. Когда замок пал, Тадатоси подарил Кадзума меч, сделанный Сэки Канэмицу, и увеличил его содержание до 1150 коку. Меч длиной в один фут и три дюйма был закален особым способом, и не носил имени мастера. На лезвии были высечены горизонтальные углубления, а ножны его были по краям украшены бронзой и позолочены. Тадатоси очень ценил этот меч и даже после того, как передал его Кадзума, нередко брал его с собой во время поездок в Эдо.

Получив от Мицухиса приказ возглавить карательные войска против Абэ, Кадзума вернулся к себе. Кто-то шепнул ему на ухо: «Этот негодяй достаточно знатен. Господин Хаяси правильно поступил, поручив вам напасть на главные ворота».

Кадзума насторожился: «Вы хотите сказать, что это Гэки рекомендовал меня на сей пост?»

«Именно так. Гэки сказал нашему господину: «Наш покойный господин приблизил к себе Кадзума. Почему бы не дать ему возможность отплатить за добро?» Разве это не хорошая возможность?»

«О, черт», – Кадзума нахмурился. «Что ж, значит, я погибну в этой битве», – сказал он и вышел.

Узнав о реакции Кадзума, Мицухиса отправил в дом Такэноути человека с посланием: «Будьте осторожны. Желаю вам успешно выполнить свою миссию». Кадзума ответил: