— Ха! — иронично воскликнул То·Ро. — Кто-то?! Да мы сами сливаем эти данные!

— Верно, — подтвердил адмирал, — «бывают армии, на которые не нападают», у нас хороший флот, который действует повсюду, об этом все должны знать, это как раз устрашение числом, если кто-то вдруг не убоится одно-двух тавров, — диарх многозначительно посмотрел на Ника, — то он должен понимать, что его ждёт дальше.

— Во-вторых, — гость решил поскорее свернуть со скользкой темы, — я решил, что если капитаны привыкли действовать по одной схеме и не ждут сопротивления, то они постепенно теряют тактический навык, а внезапное противодействие застигнет их врасплох, именно поэтому я выбрал такое мощное и заметное начало своей атаки.

— Здесь ты прав, — в словах диарха было сожаление, — расхолаживает, мы проводим учения и вакуумные, и виртуальные, но реального боя это не заменит, с этим ничего не поделать. Ты тоже во многом прав, — обратился диарх к сыну, — но поспешен в выводах, нужно всё обдумать, найти решение, не отметающее прошлые наработки.

— То-то по характеру То·Ро больше стратег, чем тактик, он склонен выстраивать системы, и во флоте его за это любят, но не хватает ему жестокости, — пояснял адмирал Нику, но обращался к сыну, — поэтому я поручил ему заняться тактической задачей, отправил в Кавалерию, чтобы опыта набирался. Однако не ожидал, что Эйфель найдёт «тёмную лошадку» вроде тебя. Я-то в ваши годы был чистым тактиком, любил знаете ли, из линейки приложить, но тогда шла война, кто не умел в тактику, не выживал. Тебе полезно поработать в вакууме, — обратился он уже напрямую к сыну, — не размышлять в общем, а решать конкретно, вот в вашем недавнем взаимном бое, это было твоё решение, идти по стандартной схеме, мог бы поступить по своему, постараться победить!

— Прости отец, я думал, будет не правильно идти против системы, — сознался То, — ведь я твой сын, должен подавать пример.

— Система, да система, а кто тогда будет указывать мне на мои ошибки? Кто, если не сын? Ждать бунта во флоте? Пока же мои ошибки выявляет на практике лишь чёрный значок напротив нас, — кивнул диарх на Ника, — а это стоило нам ремонта эсминца. Ты всегда был послушен, я ценю это, но если ты проявишь разумную самостоятельность, то я не буду против, скорее даже рад.

Стараясь делать вид, что его здесь нет, Ник присмотрелся к отцу и сыну, похоже, оба были довольны разговором, видимо этим двоим нужен был кто-то третий со стороны, чтобы послужить катализатором в семейном конфликте. За столом повисло молчание, но не тягостное, а такое, как радиоактивный фон после мощной солнечной бури, когда все просто радуются мягкому Солнцу.

— Годишься! — внезапно заявил диарх Нику, — не зря Ми·Тон в тебе это разглядел, у него конечно отличное чутьё на людей, которому можно доверять, но он так увлечён Советом Несудимых, КоН-ом, временами дикого космоса, агентами, что я засомневался, не выдает ли он желаемое за действительное. Но сейчас Ми прав, есть в тебе стиль, присущий агенту, здесь важно сочетание всех факторов: красивый бой, даже с фарсом, уникальная красотка на подхвате, — диарх метнул взглядом в сторону Ксю, — фильтры на корабле тебе чистит сам Эйфель, этого никто себе не может позволить, даже я, — усмехнулся он. — Чёрный значок. Эта форма, а ведь Лу·Вон известный пацифист, не представлю как Эйфель его уломал, опять же брошь Фаберже, а твой крейсер хорош во всех смыслах, к тому же, ты даже мою систему безопасности взломал. И что важно? — спросил Бык, Ник не знал что ответить, но вопрос был риторическим, — Важно, что всё это сделано красиво, без видимых усилий, не натужно, хотя я понимаю, как это сложно даётся, на самом деле, это и есть реальный уровень, который должен показывать агент-адмирал.

Втайне Ник уже радовался исходу дела, но диарх продолжал:

— Конечно, ты поплыл под мерной наводкой, сказывается нехватка опыта, видно, что не приходилось тебе выходить из боя на подбитом корабле с фонящим приводом. Это заметно, и это большой минус, заставляет задуматься.

Диарх принялся размышлять вслух:

— Агенты, если подумать, это такая дикая старина, древность, — признал он, — с другой стороны, мы слишком отошли от традиционных ценностей: какие-то мерные наркотики, вместо простой и понятной химии; виртуальная проституция, вместо нормального человеческого подхода; какие-то квантовые тотализаторы, вместо обычной рулетки с магнитом. И так во всём! Пора бы уже вернуться к классике, так почему бы не начать с возрождения решал? Верно?

«Это проверка», — подумал Ник, и возразил:

— Я полгал, что для агент-адмирала найдутся другие задачи, помимо наркотиков и проституции? Те, которые будут ближе мне по духу, вроде кризиса с Эйфелем.

— «Намотай себе на ус — все работы хороши, выбирай на вкус!», — вдруг срифмовал диарх, — выбрать есть из чего, но и испачкаться всё же прийдётся.

Снова пауза, взгляд Быка уставился куда-то вдаль, наконец он прервал свои раздумья:

— Ник, а ведь я тебя вспомнил, раньше ты неплохо гонялся на торпедах, на твоей последней гонке была мутная история, а я её не пресёк, знал заранее, но не вмешался, ведь я не агент, чтобы таким заниматься, и не решала. К тому же, если человек сам для себя решил азартным делом заняться, то должен понимать, во что ввязывается, в противном случае рано или поздно сработает дарвиновский метод. Улавливаешь аналогию?

— Улавливаю, — прямо ответил капитан, — но я сижу перед вами, а гонки помогли мне стать таким пилотом, какой я есть. Да, я неверно оценил тогда риски и вынес должный урок, запоздало и не совсем по своей воле, но теперь я другой человек — наученный опытом.

— Дай-то бог, — признал Бык, — Учитывая ту прошлую историю, я твой должник, здесь такое дело, раз ты выжил, значит я тебе должен. Отчасти поэтому я склонен поручиться за тебя, хоть и выглядит это несколько подозрительно: вроде как поручаюсь за тебя, против себя. Пока в этой истории я один с обеих сторон, то мои коллеги могут решить, что всё подстроено мною, хоть это и не так. Жизнь странная штука.

Опять наступила минута раздумий диарха. Выждав подходящее время, Ник решил прервать паузу