- А туфли? Туфли у нее новые были.

Анна покачала головой.

- Нет. Какие туфли… - она подняла ногу, демонстрируя крепкие сапоги из темной кожи. – Знаешь, сколько туфли стоят?

- Дорого.

- Дорого, - эхом отозвалась она. – А нам деньги нужны… не продать, так хоть просто… всем уехать. Я собирала. Чтобы уехать…

И мимо тех, которые исчезли у переговорщиков, не прошла бы. А сумма, судя по количеству товара, должна была быть приличной. Всяко хватило бы уехать.

Почему тогда она осталась?

- Анька! – бородатый мужик шел неспешно. – А я уж забоялся, что ты не дождешься…

- Дождалась, как видишь.

- Это правильно. Баба терпеливой быть должна. Так богами заведено, чтоб…

Анна резко выдернула топор из колоды.

- Рубить? Или так заберешь?

Ладно, в первый месяц. Тогда еще могла опасаться, что кто-то да донесет Егорке-Васильку про внезапное богатство. Тот бы мигом одно с другим сложил. Но… потом-то? Ферму бы продала. За какие-то деньги продала бы. Заодно и объяснение имелось: ради Васьки, ради Генриха этого…

А она осталась.

С деньгами, но…

Не сходится.

Мужик что-то там вещал, а у меня крепло чувство, что мы рядом… что еще немного и я пойму. Или не я, но Бекшеев.

Рука сама потянулась к камню. И раздавила его. Почему-то это показалось правильным.

Глава 42 Силки

Глава 42 Силки

«Иной зверь или птица имеет в обыкновении своем прикидываться подранком, всем видом своим показывая, что он есть легкая добыча. Однако же, стоит охотнику приблизиться, и зверь спешит уйти, дальше и дальше, уводя охотника от норы или иного жилища…»

«Размышления об охоте», статья князя Суходеева, «Охотникъ»

Некроманта Бекшеев услышал издали.

Затрещали ветки, что-то упало, и раздалось:

- Чтоб вас всех…

И пару слов покрепче.

Васька, замолчавший было, встрепенулся и шею вытянул.

- А правда, - спросил он, - что некроманты любого мертвяка оживить могут?

- Не совсем.

- Это как? Не могут? Или не любого?

- А вот сейчас и спросишь.

- Я тут… одно место нашел. Там убивали, - некромант был грязен. Кажется, он падал и не раз, если одежда его пестрела пятнами, в волосах виднелась паутина и гнилой лист, а трава приклеилась к одежде. – И убивали многих… а что до вопроса, мальчик, многое зависит от души. Одни души уходят, и остается лишь тело. Его можно поднять, восстановить часть физиологических процессов, тогда получится умертвие. Они тоже весьма различаются… а вот если удается вернуть душу, то все намного усложняется.

- Жертва нужна, да?

- Жертвы, - поправил некромант. – И подойдут отнюдь не любые. И умирать они должны долго, отдавая силу… и нужно уметь эту силу перенаправить.

А слушал Васька жадно.

- Только… учти, мальчик, что давно уже подобная магия запрещена. И неспроста. Не может из крови и боли родиться ничего-то хорошего и светлого.

- Но… ведь поднимали, да? Возвращали душу в тело?

- Пытались, - некромант чуть нахмурился.

Вопросы ему определенно не нравились.

Бекшееву они тоже не нравились. И интерес этот, который был далек от нормального. Хотя… перерожденный медведь. Мертвецы. Сам этот лес… да и то, что было прежде, не могло не оставить следа на Ваське. И тот понял что-то, губу закусил.

- А Анька говорила, что если некромант всамделишний, то он и душу с того света притянет.

- Зачем?

- Чтоб вернуть.

- Души, мальчик, не за тем уходят, чтобы их по чьему-то желанию возвращали. И если даже найдется кто-то в достаточной мере сильный, то… не будет он этого делать. Если в своем уме. Потому что возвращение души, даже в родное тело, это мука. История знает… был один принц… вы идете? Тут недалеко.

Он наклонился и осторожно поднял Софью. В руках огромного некроманта она казалась по-детски хрупкой.

Идти пришлось через бурелом.

И кусты, которые росли тесно, сплелись, сцепились ветвями. Ощетинились колючками. Что за…

- Это терн, дикая слива, - сказал Васька. – Она мертвяков охраняет… Анька говорила, что трогать неможно, что обидятся там…

И на небо посмотрел, которое уже посерело, готовое начать отсчет нового дня.

- Так чего там с принцем? Эй?

- С принцем? Ах да… был такой принц. Полюбил он неподходящую женщину. Крепко полюбил. Жениться не женился, потому что не вышла она происхождением, да и женат он был. На принцессе, как водится. Но любовь вещь такая… сердцу не прикажешь. До поры они как-то скрывались, пусть с возлюбленной принц четырех детей прижил. Тут еще и жена его умерла при родах… тогда это случалось частенько.

- И сейчас… Анька говорила, что бабы многие мрут… мама вот тоже.

- Сочувствую, - некромант ступал очень аккуратно, и как-то пробирался сквозь колючки да так, что те его и не касались.

Тихоня держался в стороне. Бекшеев чувствовал его. А вот Михеича – нет.

- Тогда-то принц и заявил, что женится на любимой. Отцу его это не понравилось. Он отправил сына в военный поход, а сам велел убить прекрасную Инес…

- Красивое имя.

- Женщина тоже была красивой. Наверное… когда принц узнал, что возлюбленной не стало, он поднял восстание против отца. Случилась война. Много людей погибло. Но он победил. Говорят, отец его сам принял яд, когда осознал, во что вверг страну… принц взошел на престол. И велел обвенчать себя с Инес.

- Так она ж мертвая! – удивился Васька.

- Мертвая. Его это не остановило. Тело достали из гробницы, обрядили в драгоценное платье и совершили обряд… потом его же короновали. И уже король заставил всех принести присягу своей королеве.

- Жуть.

- Говорят, он обезумел от любви… её перенесли в королевские покои[1].

Тут и Бекшеева передернуло. И судя по мату, не одного его история задела.

- И все это время искал некроманта, который бы согласился вернуть душу в тело. И нашел… состоялось большое жертвоприношение. И некроманту удалось зацепить душу. Скорее всего потому, что душа сама того желала. Возможно, она умерла слишком рано и желала мести. Или беспокоилась за детей… или… как бы то ни было, но в мертвое тело