Шрифт:
Закладка:
Гнолл-[Лавочница] просто пялилась на Пауна с отвисшей челюстью. Паун задумался, не совершил ли он ошибку. Неужели в гнолльском обществе слишком большое количество сыра считается бестактностью? [1]
Да, Паун хотел сыра. Сыр был вкусным, съедобным и, как Паун чувствовал, он понравится Солдатам. Это было единственное, что он смог придумать. Мясо было слишком дорогим и быстро портилось, а кроме того, зимой его было трудно достать. Но сыр? Сыра было много.
И на вкус он был хорош.
Паун с тревогой смотрел на Кришу, пока гнолл боролась с шоком.
— Если это вызывает проблемы с доставкой, я могу договориться с Рабочими о прямом вывозе. А если его сейчас дефицит…
— Нет, нет.
Криша улыбнулась Пауну, оскалив зубы в широкой ухмылке.
— Я просто удивлена, да? Даже, когда мой магазин процветал, такие заказы были редкостью. Я благодарю тебя, Рабочий Паун, за то, что ты приносишь мне такие дела.
— Вы – лавочник, которому доверяет Эрин. Поэтому я доверяю вам.
Для Пауна всё было именно настолько просто. Но Криша склонила голову, словно это означало что-то действительно важное.
— Хрр. Я благодарна за это. Правда.
Её магазин. Каждый раз, когда Паун его видел, он вспоминал, каким он был. На этот раз антиниум решил расспросить об этом, так как других покупателей, по всей видимости, не было.
— Как идут ваши дела в последнее время, мисс Криша?
Она снова оскалила зубы, но на этот раз не по-дружески.
— Ты и сам всё видишь, не так ли? Восстановить утраченное непросто, нет? Зиму я переживу, но пройдёт год или больше, прежде чем я смогу с гордостью открывать этот магазин.
Это тоже причиняло боль. Это было странное, неприятное чувство, когда больно за разумных, которые не были самим Пауном. Он даже не знал, что такое может быть, пока не встретил Эрин. Но это тоже было частью жизни.
— Неужели всё так плохо?
Криша устало пожала плечами.
— Честно? Не так плохо, как могло быть. Я не умираю с голоду, и другие гноллы и даже некоторые дрейки меня поддержали. Но чувствовать сколько потеряно, и знать, как ты пал… это плохо, нет? Из-за одного мгновения. Из-за вора.
Последнее слово прозвучало резко, и Паун сразу же подумал о Лионетте, смеющейся и обслуживающей их всех с уважением и почтением. Она отличалась от той Лион, которую знала Криша.
— Я встречал человека, Лионетту, вчера. В отсутствие Эрин она взяла на себя управление трактиром.
Паун не знал, зачем он сказал об этом Криши, особенно потому, что гнолл напряглась при имени девушки. Но антиниум чувствовал, что должен это сделать, словно рассказ о том хорошем, что сделала Лионетта, компенсирует часть плохого.
— Она раздобыла много пчёл и мёда и угостила меня и нескольких Солдат едой. Было очень вкусно.
— Правда? Рада за неё. Я сама не ела мёда уже много-много лун, да? Это ценная вещь, даже когда нет таких холодов.
Голос Криши был жестким, и Рабочий видел, что она расстроена. Паун задумался. Он быстро подумал о том, как он может хотя бы в малой степени улучшить её положение. Он думал о Лион, сожалении и мёде. Затем у него появилась идея.
— Я достану для тебя сыр в течение нескольких часов, да? Но сначала мы должны поговорить о цене и о том, какие сыры ты бы хотел… Ты куда?
Паун сделал несколько шагов в сторону от лавки Криши. Гнолл выглядела встревоженной, но антиниум её успокоил:
— Я не пересматриваю нашу сделку, но у меня есть неотложное дело. Я вернусь в течение часа. Прошу меня извинить.
Антиниум чувствовал на спине взгляд гнолла, пока спешил уйти. Паун вышел из города и быстро зашагал вверх по холму к трактиру. Там он открыл дверь и заговорил.
***
— О! Паун! Я так рада тебя видеть! Заходи! Хочешь чего-нибудь поесть? Не останешься?
…
— Другие солдаты? Сегодня позже? Ну конечно! У меня ещё много пчёл, и вот, попробуй эту медовую воду. Я могу попросить Олесма купить ещё мяса и сварить ещё супа.
…
— Ну пожалуйста, Олесм? Пожалуйста? И мне нужно масло и овощи… у меня здесь список. О, и дай я допишу…
…
— Криша? Ты хочешь… ну, да, конечно. Я… можешь, пожалуйста, сказать ей…
…
— …Спасибо. Но подожди! Прежде чем ты уйдешь, могу я предложить тебе вот это?
…
— В каком смысле, это полнит?!
***
Меньше чем через час – меньше чем через полчаса, на самом деле, – Паун вновь направлялся лавке Криши. Она пялилась на него. Она пялилась на него, но особенно на огромную банку мёда, которую антиниум держал в руках, ступая осторожно, чтобы её не уронить.
Другие прохожие тоже пялились на Рабочего. Паун заметил, что банка с золотистой жидкостью притягивал взгляды.
— Я принёс вам мёд. Он теперь ваш. Используйте его по своему усмотрению.
Так сказал Паун, ставя банку на прилавок Криши. Гнолл просто уставилась на него.
— Как?
— Я поговорил с Лионеттой. Она согласилась дать вам эту банку мёда.
Это было просто. Большинство вещей в жизни были простыми, но Паун заметил, что реакции разумных на простые вещи бывают сложными.
Как, например, сейчас. При упоминании имени Лионетты Криша начала сердиться.
— Почему она дала тебе этот мёд? Потому что ты заплатил? Или потому, что это должно быть извинением?
— Она определённо чувствует раскаяние. Я полагаю, что она согласилась на мою просьбу из чувства вины и желания помочь уладить долг между вами, — спокойно ответил Паун.
Он с интересом наблюдал, как уши Криши медленно прижались к голове.
— И что это, по её мнению, такое? Возмещение? Это едва ли стоит моей лавки, нет?
Немногие решились бы сказать что-то в лицо разгневанному гноллу. Но Паун говорил только правду, поэтому его тон был ровным, и ответил он сразу же:
— Я думаю, что это лучше, чем ничего. Это извинение… начало извинения, как минимум.
Это заставило гнолла сделать паузу. Паун подождал, а затем осторожно произнёс:
— Лионетта хотела передать вам одно послание вместе с мёдом.
— Да?
— Мне очень жаль.
Это было всё. Но это изменило ситуацию. Простые вещи, простые слова всегда меняли ситуацию. Вот что сказал Паун Лионетте, и почему
