Спать мне так страшно,

Но знаю, рядом с мамой

Страшно мне не будет.

Чем дальше продвигалась Лаура, тем больше ее поглощало невыразимое отчаяние. Она чувствовала, что вот-вот достигнет бьющегося сердца ужаса.

Затем произошло нечто такое, от чего у нее буквально побежали мурашки по коже. Когда давление чужих эмоций в висках стало настолько мощным, что, казалось, ее череп, не в силах вместить их, разлетится на тысячи кусочков, двое детей начали двигаться рывками, неестественно, и мерцать, как телевизионные картинки, нарушенные помехами. И повторяли песню все более громким и пронзительными голосами:

Звездочка-звезда,

Ночь уже так близко,

Ночь уже так близко,

Ночь уже так близко,

Ночь уже так бли…

Внезапно они исчезли. А вместе с ними и последний проблеск сознания, позволявший Лауре отличать чужие эмоции, вспыхивавшие внутри нее, от своих собственных. Это страдание теперь во всех отношениях было ее страданием, эта печаль – ее печалью, этот ужас – ее ужасом. Она упала на колени, рыдая, стоная, умоляя о помощи сама не зная кого. Наконец с огромной усталостью поднялась, пошатываясь, на ноги и, шаг за шагом, как автомат, достигла конца туннеля, ведущего в широкое пространство, где между рядами бетонных столбов проглядывали рельсы. Что-то вроде заброшенной станции метро…

Здесь было пустынно, но внезапно воздух перед ней начал сгущаться, превращаясь в размытые формы и фигуры, которые сначала казались сделанными из дыма, но, по мере того как их очертания становились все более четкими, обретали вещественность.

В кромешной тьме, пронизанной мощными прожекторами, теперь стояла толпа людей с испуганными взглядами. Мужчины и женщины, старики и дети с желтыми звездами на рукавах, нагруженные багажом. Десятки вооруженных солдат, одни в серой форме, другие в черных рубашках, с угрозами и побоями стаскивали их с грузовиков, а затем толкали к товарным вагонам.

В какой-то момент от группы отделился мужчина и побежал в ее сторону. Он пытался сбежать, как и рассказывала ей синьора Лиментани. Раздался выстрел, и мужчина рухнул на землю в нескольких метрах от нее. Солдаты выпустили трех собак, которые побежали вперед с лаем и пеной у пасти. В ужасе и беспомощности Лаура смотрела, как они набросились на беглеца, который еле полз, зажимая кровоточащее бедро. Одна из собак вцепилась ему в горло, а две другие яростно терзали его руки и ноги.

В толпе вспыхнула паника. Пока солдаты пытались восстановить порядок, Лаура, хотя и находилась во власти того же ужаса, который пронизывал этих несчастных людей, собралась с духом и попыталась определить, где находятся Амос и Лия. Ей не составило труда узнать их даже на расстоянии, поскольку они были одеты в ту же одежду, в которой она их видела при каждом их появлении: короткие шорты с лямками и берет на мальчике, красивое белое платье с маленькими цветочками на девочке. С ними был мужчина – несомненно, их отец, – который, воспользовавшись замешательством, подвел их к небольшой двери, наполовину скрытой за колонной, открыл ее и втолкнул внутрь. Он уже и сам собрался нырнуть туда, когда сзади к нему подошел эсэсовец. Он ударил его в спину прикладом своей винтовки и оттащил назад, к группе.

Лауру охватило внезапное головокружение. Она еще успела увидеть, как двое охранников в беретах и черных рубашках оттаскивают от этой двери пожилого мужчину, прижимающего к груди портфель, а затем ослепительная вспышка уничтожила все. Лаура рухнула на пол; ее глаза закатились, тело сотрясли жестокие спазмы.

* * *

Через пару часов Меццанотте решил, что с него хватит, и закрыл браузер. У него сильно болела голова, и он подозревал, что от этих поисков ему мало что перепало.

Если перечислять по порядку, то он наткнулся на:

– уфологический форум, где утверждалось, что под Центральным вокзалом живут рептилоиды – внеземная раса, с незапамятных времен втайне замышляющая поработить человечество, – и создали там свою секретную базу;

– некоторые новостные статьи, хранящиеся в онлайн-архивах различных газет, в которых сообщалось о тех же происшествиях, что и в файлах, с которыми он только что ознакомился;

– рассказ, размещенный в электронной библиотеке ужасов и научной фантастики, в котором автор вообразил, что во время работ на подземной станции, прилегающей к вокзалу, были обнаружены врата в ад, из которых пробираются некие демоны, чтобы сеять ужас и смерть в городе;

– блог группы самопровозглашенных «городских спелеологов» – диггеров, которые, демонстрируя талант повествования, намного превосходящий способности автора вышеупомянутой истории, хвастались тем, что знают местонахождение старого бомбоубежища на Центральном вокзале и уже провели там тайную экспедицию, внезапно прерванную макабрической находкой каких-то столбов, на вершине которых лежали человеческие черепа, пронзенные гвоздями и использованными шприцами;

– интервью с пожилым бывшим железнодорожником на сайте любителей поездов, где тот упомянул о расстрелах партизан и депортациях евреев, которые во время войны, в большой тайне, якобы проводили немцы в недрах Центрального вокзала.

Единственное, что вызвало его интерес, – интервью с железнодорожником. Если нацисты действительно использовали подвал, то вполне вероятно, что они также устроили там склад оружия, где Призрак мог найти «Люгер». Во время своего патрулирования Рикардо своими глазами видел грузы военных припасов той эпохи, брошенные на складах.

В остальном же все, что было связано с подземельями Центрального вокзала, казалось окутанным плотной дымкой мифов, легенд и бредней, через которую невозможно было ничего разглядеть.

Снаружи стемнело. Еще один день, выброшенный на ветер… Лаура не звонила и, видимо, не собиралась звонить. У Рикардо не было другого выбора, кроме как пойти домой и немного поспать.

* * *

Лаура открыла глаза, чувствуя себя ужасно вялой и измученной. Она лежала на земле, лицом в пыли, в темном пустынном месте. Что с ней случилось? Затем она поняла: у нее случился один из приступов. Каждый раз конвульсии высасывали из нее всю энергию. Она пролежала так некоторое время, прежде чем ей удалось подняться.

Постепенно в ее памяти всплывали шокирующие события, через которые она прошла. Лаура не верила, что когда-нибудь станет прежней после всего увиденного и пережитого той ночью.

Итак, насколько ей удалось увидеть, Амос и Лия Фелнер не погибли ни во время погрузки, ни во время путешествия в Освенцим. Их отцу удалось спасти их от депортации. Однако после этого о них больше никто ничего не слышал. Что же тогда случилось? Возможно, они были схвачены и убиты в последующие дни, а может быть, их заперли в подвале вокзала, пока они не умерли от голода… Затем ей в