– Еще не известно, верно ли кенаранг в ответе за смерть твоего отца, – напомнил Талал. – Балендин мог и солгать.

– Мог, – кивнул Валин, – но я в этом сомневаюсь. Он отвечал Длинному Кулаку в страхе, на грани паники. Вы оба его видели.

Подумав, Валин решил не упоминать, что еще и чуял страх лича, ощущал его вкус, как липкую прогорклую пленку на давно прокисшем молоке.

– В любом случае рисковать не стоит. Будем скрываться, пока не разберем, что, Кент побери, творится.

– Вот бы вернуть Ра, – вздохнул Лейт. – Надеюсь, она выбралась из степей. Кто знает, что сделают ургульские ублюдки, если застанут ее на земле.

– Уверен, что она… – заговорил было Талал, но Валин рубанул рукой по воздуху, обрывая лича.

Где-то позади, смутно, но все яснее, слышалась глухая дробь. Валин различил лошадиное ржание. Лейт, прислушавшись, развел руками:

– Что такое?

– Всадники, – ответил Валин. – Гонят во весь опор.

Пилот оглянулся на Талала:

– Ты что-нибудь слышишь?

– Только ветер, – ответил лич.

– Они приближаются, – настаивал Валин, приникнув ухом к земле; послушав еще немного, он кивнул. – Примерно в миле от нас. Идут коротким галопом.

– Галопом ночью по такой местности? – покачал головой Талал. – Опасно.

Лейт тоже припал ухом к земле, долго вслушивался и наконец поднялся:

– Не представляю, как ты тогда расслышал, но теперь слышу и я. Похоже, скачут по тропе. По утоптанной земле.

Рассеянно покручивая железный браслет на запястье, Талал склонил голову к плечу:

– По-моему, они минуют нас с запада. Обойдется.

– Что, какой-то секретный личский фокус? – спросил Лейт.

– Ага, ужасно секретный и ужасно личский. Называется «слушать ушами».

Валин мысленно оценил обстановку. Четыре лошади, спешно скачущие на юг среди ночи, – это не обычный разъезд. Они даже на тропе рискуют переломать ноги – значит очень спешат. Спешат – значит везут донесения, а известия с севера наверняка касаются ургулов. Валин скрипнул зубами.

Он думал проскользнуть в Аннур украдкой – как через границу, так и в город – и так же незаметно подобраться к ил Торнье. Еще не известно, сможет ли он увидеться с Каденом, прежде чем принять решение, а ведь от того, что скажет Каден, многое зависит. Рано или поздно пришлось бы выбирать, убивать ли кенаранга, а для этого Валин должен был точно знать, правду ли сказал им Длинный Кулак. Ургульский вождь заверял, что огромный воинский стан он собрал исключительно ради обороны, но десятки тысяч вооруженных всадников мигом обратятся в орудие нападения. Длинный Кулак мог играть с Валином. А сейчас подвернулся случай получить непросеянную, незамутненную, необработанную информацию. И лошадей в придачу.

– Засада с мертвецом! – резко приказал он, повернувшись к холму и переходя на бег.

Лейт не двинулся с места:

– Мы же вроде хотели просочиться мимо патрулей?

– Нам нужны сведения, и лошади не помешают, – бросил через плечо Валин.

– А солдаты? – спросил Талал.

Лич без промедления перешел на бег, но, покосившись на его лицо, Валин поймал озабоченный взгляд.

– Это аннурцы, – уточнил лич.

– Знаю, что аннурцы, – пробормотал Валин, обдумывая план засады.

Точно определить расстояния он не мог, но до встречи остались минуты.

– Мы не станем их убивать.

– Пленные – это всегда обуза, – заметил догнавший их Лейт.

– Захватим, – ответил Валин, – свяжем ноги и бросим милях в пяти от тропы. За несколько дней, пока доползут обратно, мы будем далеко на юге. Если повезет, они и не разберут, что имели дело с кеттрал.

– Если повезет… – покачал головой Лейт. – В последнее время нам так везет, что я бы на удачу не полагался.

За разговором они взбежали на плавный подъем, где Валин задержался, оглядывая местность сверху. Она была почти такой же голой, как степь, однако он высмотрел несколько чахлых сосенок и рощицу кривых вязов – стволы серебрились под луной, – достаточно густую для «засады с мертвецом». А еще, единственной прямой среди уклонов и изгибов, к южному горизонту тянулась утоптанная полоса аннурской дороги.

– Покойник я, – объявил Валин и, оценив местность, указал: – Вон там. Четыре лошади – это двое верхами и две запасные.

Лейт кивнул:

– «Развилка» или «птенчик»?

Сколько бы пилот ни ворчал, ни валял дурака, он действительно любил подраться. Меньше, чем летать, но без птицы много не налетаешь.

– «Птенчик», – решил Валин, указывая на корявый ствол среди поднимающихся до пояса кустов за дорогой.

– Круто придется, – сказал Талал, обращая ухо в сторону стучащих копыт.

Валин кивнул.

– Как действуем? – осведомился Лейт.

– Когда встанут, – соображая на ходу, заговорил Валин, – я беру того, кто спешится…

– Если спешится, – вставил Талал.

– Если не спешится, все отменяется, – сказал Валин. – Тогда пропустим их.

– Ты берешь того, кто спешится… – поторопил Лейт, нетерпеливо взмахнув рукой, – а потом…

– Гром и молния.

Валин вопросительно взглянул на Талала.

– Да, – согласился лич, – это я устрою.

– Ну и хорошо. Стандартная тактика. Один перехватывает повод, другой сбивает. Нашуметь не бойтесь. Мы уже в пяти милях от реки. Главное, не упустить.

– А если их окажется больше?

Валин помолчал, вслушиваясь в перестук копыт. Не так просто вычленить разные побежки, но лошади уже совсем рядом. Он уверенно слышал четырех.

– Четверо конных без заводных? – проговорил он. – Какой идиот ездит в здешних местах без заводных?

Лейт, кивнув, бегом отправился на назначенное ему место.

Талал медлил.

– Говори или глотай, – велел Валин. – Они подъезжают.

– Вроде все правильно, – еще немного помедлив, отозвался лич. – Стандартная тактика. Четыре лошади, двое людей.

Он повернулся вслед за Лейтом.

* * *

Чего стоит Кентом драная стандартная тактика, Валин понял, едва показался конный отряд.

Четыре лошади – четыре всадника.

Либо их недалеко к югу ждала подмена, либо они полные дураки. Какая разница? Валин лежал на обочине. Будь там хоть какое-то укрытие, его, в черной форме, могли бы не разглядеть – всадники спешили и никак не ожидали увидеть труп на самом краю империи, – но Валин выбрал самое заметное место. Засада с мертвецом никуда не годится, если приманку можно проехать, не увидев. Ругаясь себе под нос, он попытался откатиться в неглубокую канавку, но солдаты заметили его на полпути; передний, перекрыв цокот копыт, окликнул товарищей, и все резко остановили распаленных лошадей.