А Милтон поплыл вперёд, внимательно рассматривая обрыв. Он все вертел головой в разные стороны, летал туда-сюда и неустанно поправлял очки. Крейз что-то рыскал средь травы и цветов, всматривался в хрустальный купол. Я заметила на его лице проблески озадаченности.

— Милтон, что-то случилось? — я осторожно подошла к суетящемуся Милю, тут же чувствуя мощный порыв ветра от обрыва. Меня всю пробрало до костей. Показалось, что они уже покрылись инеем, настолько ветер был ледяным и сильным.

Крейз вздрогнул от моего неожиданного вопроса. Он повернулся ко мне, пригладил складки халата и ещё раз поправил очки. В стёклах отразился блеск хрусталя.

— О, душенька, — Милтон попытался привести себя в порядок, даже откашлялся, чтобы голос стал уверенней. Он явно не хотел, чтобы я впадала в панику, он точно хотел держать ситуацию под контролем. — Дела не то что бы обстоят плохо, отнюдь нет, не думай! Мы уже не в Джайване, нас не достанут, больше не будет бойни, и тумана нет на горизонте…

Ребята подошли к нам. Они тоже принялись осматривать волнистые края обрыва, Эйдан застучал зубами от порыва ветра.

Милтон облизал шершавые губы, утёр кончиками пальцев пот со лба. Он рвано задышал, замечая, что вид у всех становится все более озадаченным.

— Просто… Силенту является закрытым аномальным местом…

— Призраки Силенту огородили свои земли хрустальным куполом, чтобы не дать Отцу посещать это место, это известно всему городу… — задумчиво промолвила Мартисса, скрещивая руки на груди. — Есть некоторые догадки, что Силенту отгородили от остальных мест, чтобы не дать Отцу узнать важную информацию, которую они скрывают… Например, что-то из истории или теории заговора… Говорят, что проникнуть внутрь купола может только туман.

— А чужаков тщательно сканируют местные астральные сущности и медиумы, — подметил Кёртис, в глазах которого возвышался купол. — Даже журналистов из Ситжи проверяют на «занозы». Спокойно гулять разрешено только Особенным. Но само Силенту — местечко дивное…

— Тоже пили озерную воду, Кёртис? — игриво вопросила Мартисса, хихикая.

Револ облизнулся и активно закивал, посмеиваясь.

— Я тоже там был неоднократно, ребятки, — засипел Милтон, ставя фонарик на траву и гася, — и всегда, всегда переходил границы через кристальный мост, который проложен был прямо тут! А сейчас… сейчас его нет здесь! Видимо, с приближением Ночи Активации призраки Силенту разрушили его… Я считал этот проход единственным путём в Силенту!..

— А нельзя просто перелететь этот обрыв? — поинтересовалась Тела и хотела взлететь над потоками голубого света и тумана, но Милтон резко потянул её за цепь и спустил на землю около себя. Юнка он тоже прихватил.

— Нельзя, к сожалению, нельзя, звездочка, — бросил разочарованно Миль. — Порывы ветра настолько сильные, что сдует обратно к долинам близь Этиса… Н-но вы только не пугайтесь, не пугайтесь, ребятки! Уверен, что есть ещё способ перейти границы…

— А что, если эти обломки зданий сложить в мост? — предложил Эйдан, указывая на разваленные кирпичи и песчинки.

— Слишком долго, долго… — забурчал Миль задумчиво. — Знаете, надо, надо как-то спровоцировать сущностей Силенту. Они же ответственны за охрану, правильно припомнил Кёртис, правильно… Ах, эврика!

Мы разом вздрогнули от возгласа Милтона. Он вытянул из кармана, где находилось три маленьких сосудика с жидкостями, одну бутылочку с оранжевой субстанцией.

— Это взрывчатая смола с кедров Кабака. Здесь на границах Силенту все девственное, волшебное, пропитанное голубым туманом с озера Бэддайнилейкер, а потому, ребятки, нежная кора дубов не воспринимает такие вещества, они несовместимы!

Под нашими заинтересованными взглядами Крейз подошел к ближайшему дубу. Мои яркие волны поспешили за ним.

— Я капну этой смолы на корни, и тогда случится бум! — крикнул возбужденно Милтон, а затем повернулся к нам, открывая пробку сосуда: — Отходите, скорей!

Как ошпаренные, мы отбежали к другому дубу, прижались друг к другу и с замиранием сердца принялись наблюдать за воодушевлённым Милтоном. Мартисса зажмурилась, Телагея закрыла глаза хвостиками, а Юнок без остановки блеял.

С сосуда закапала тягучая оранжевая смола. Она стремительно впитывалась в корни волшебного дуба, прожигала насквозь, окрашивая кору в ржавый тошнотворный цвет. Листья зашелестели, закружились ветви, а когда смола наполнила почти все дерево, оно начало надуваться. Милтон отскочил в сторону, только желто-оранжевая искра вырвалась из дуба и взорвала его. Ветки, кора и корни отлетели в хрустальный купол, послышался звонкий треск, засмердело горящей древесиной.

И спустя минуты две, за то время, пока Миль успел очухаться, сквозь хрусталь пролетели две тонкие белые фигуры.

Это были светящиеся сущности женского пола. Худые, покрытые серебряным налетом, у них не было глаз, только брови и аккуратные губки. Прозрачные блестящие покрывала развевались на холодном ветру, также как и странные округлые головные уборы с маленькими бриллиантами. Ног тоже не оказалось, девушки были похожи на джиннов. Костлявые белые руки указали на Милтона.

— Милтон Крейз! — воскликнули весело сущности отдалёнными пискливыми голосами. — Трудно не откликнуться на ваш взрывной зов, ну вы понимаете, изобретательный! Ох, и неужели вы, наконец, привели с собой Елену Гостлен, Эйдана Тайлера и самих Особенных?! Вот это да, а госпожа Амабель думала, что придётся идти к вам на встречу, времени становится меньше!

Милтон поспешном встал, отряхиваясь от травяной грязи и частичек взорванного дерева. Он подозвал нас рукой к себе, сверкая большими линзами и воодушевленной улыбкой. А пока мы шли и с выпученными глазами оглядывали светящихся сущностей, Миль поклонился девам и виновато затараторил:

— Здравствуйте, Юла и Ула! Простите, простите ещё раз от всего сердца! Клянусь, я больше не буду тестировать формулы и свойства веществ на границах, я уже понял и исправил, точно исправил все свои ошибки!

Сущности захихикали, их смешки тут же унес вместе с опавшими листьями ветер. Покрывала на бледных телесах начали часто развеваться, девушки закачали головами, подставляя длинные руки ко ртам.

— Силенту уже давно все простило! — запели они в унисон, подлетая близко к краю обрыва. Голубые цветы затрепетали от белой молочной дымки существ. Серебристый иней осел на траве. — Как говорит госпожа Амабель — все обиды рано или поздно исчезнут в небытие…

— Я несказанно рад, очень рад вашему милосердию и мудрости Амабель, — кивнул Крейз, подставляя руку к сердцу. Затем он вопросил, поднимая голову: — Юла, Ула, вы давно разрушили мост?

Девы замычали, медленно размахивая руками. Белая дымка покрылась рябью.

— Как Отец принялся вещать о Ночи Активации на своей статуе, Милтон Крейз! Призраки Силенту насторожились и попросили нас на всякий случай разрушить мост, что, глядим-глядим, стало для вас очевидной