бригадой на месте происшествия. Но Джири все испортил, его безумие было совершенно незаметно, он вел себя прилично, спокойно прогуливался по вокзалу и никому не мешал.

Суортмор стоял неподвижно на сыром полу зала ожидания, в душе посылая по адресу Джири самые страшные проклятия, полные неистовой ненависти. Джири загнал его в западню, одному из них двоих не уйти от унижения и муки.

— Если через десять минут он не появится, — процедил он сквозь зубы, я сам пойду за ним в гостиницу.

— Почему бы вам не оставить бедолагу в покое? — спросил главный оператор.

— За ним так и так надо следить, — ответил Суортмор. — Если его сейчас оставить без присмотра, он, того и гляди, впадет в буйство и убьет кого-нибудь.

Он нахмурился, плюхнулся в кресло и стал смотреть на свои часы, стараясь поймать движения минутной стрелки. Иногда ему казалось, что он видит, как она передвигается, но он не мог сосредоточиться и глядеть на нее неотрывно. Ему чудилось, будто часы издевательски смеются над ним, прямо как сэр Бен. Он вспоминал длинные бронзовые волосы Анджелы Джири, думал о том, как корреспонденты «Обозрения» брали в аэропорту интервью у африканских политиков, и еще он думал — но недолго — о снеге, что падал за окном и ложился на мостовую и рельсы. И тут он заметил, что десять минут прошло.

— Готовьте камеры, я приведу его на перрон, но ни за что не ручаюсь.

Он застегнул пальто, вышел из зала и направился к гостинице. Открывая дверь, он поймал себя на том, что не знает, как ему поступить. Словно наблюдал за кем-то со стороны, за каким-то незнакомцем, чьи поступки невозможно предугадать. Неужели он и впрямь подойдет к администратору и попросит вызвать Джири? Если он так поступит, они, естественно, позвонят Джири в номер, а что делать, если тот не возьмет трубку? Надо узнать, в каком он номере. Может, когда его будут соединять с Джири по телефону, он услышит, какой номер назовет телефонистка. А возможно, сумеет заглянуть в книгу регистрации. Потом улучит минуту и незаметно проскользнет к лифту, подымется наверх и постучит в дверь Джири. Джири решит, что это кто-нибудь из персонала гостиницы, и откроет.

А потом? Что незнакомец будет делать потом?

Все еще в замешательстве, Суортмор вошел в холл. А там в плаще и темной мягкой шляпе сидел в кресле у журнального столика Джири. Должно быть, он почувствовал на себе взгляд Суортмора, потому что тотчас же посмотрел на вошедшего.

Суортмор застыл как вкопанный. Джири неожиданно оказался прямо здесь, под носом, до смешного легко начать с ним беседу. Но Суортмор никак не мог решить, что ему сделать или сказать.

Любой растеряется в такой ситуации, но в единоборстве этих двух людей победа сейчас была на стороне Джири.

Он сидел совершенно спокойно. Суортмор чувствовал, что еще минута — и Джири уничтожит его взглядом. Если бы его страхи оправдались, Суортмор ушел бы, унес бы свою ненависть, свое липкое противное волнение и отвращение к самому себе куда-нибудь еще. Джири сидел в скупо освещенном холле гостиницы, и внезапно нагрянуло то, против чего он был беззащитен. Он снова услышал барабанный бой.

Джири сразу понял: раз Суортмор способен заставить бить барабаны, сопротивление бесполезно. Он быстро поднялся и вышел на улицу, ведущую в город. Мимо проезжало такси, он решил остановить его и затеряться в лондонских джунглях. Но барабаны гнали его назад. Он ускорил шаг, обогнул гостиницу и снова направился к вокзалу.

У Паддингтонского вокзала одна архитектурная особенность — у него нет так называемого центрального входа. Фасад занимает гостиница, и на вокзал можно войти только сбоку. Такое впечатление, что Брунел [15] любил поезда больше, чем людей: поезда попадают на вокзал, как короли — через высокие стальные арки. Джири почти бегом миновал узкие улочки, загороженные рекламными щитами, и очутился на вокзале.

Неподалеку, в другом конце вестибюля, стоял главный оператор со своей группой. Они были наготове. Суортмор шел за Джири по пятам и яростно замахал рукой, давая операторам команду начать съемку. Главный включил камеру, а два его ассистента, подхватив вторую с треножником, потрусили за Суортмором. Джири увидел всю эту суету, резко свернул направо и побежал на другую сторону вокзальной площади мимо вереницы такси. Он направился на служебную территорию вокзала, куда вход пассажирам не разрешался.

Длинная платформа, заваленная ящиками и тюками, окаймленная темной линией люков, спасет его от барабанного боя, думал он. Джири бежал. Суортмор остался далеко позади, а Джири все бежал по платформе. Темнота гостеприимно приняла его. Фонари были высоко, их свет — мягкий и чуть водянистый от падающего снега — был неярким. Фигура Джири в темном пальто была едва различима. Спасение: он обогнул груженый вагон, нырнул в один из люков.

И остановился. Перед ним, опершись на длинную метлу, почти повиснув на ней, стоял носильщик Чарли. Увидев, что нарушитель порядка — Джири, он расплылся в улыбке, торжествующей и грозной. Схватив метлу, точно копье, он двинулся навстречу Джири.

Джири казалось, что губы Чарли шевелятся, но он не слышал ни слова: все заглушил барабанный грохот. Он начал отступать. На платформе не было ни души, только Суортмор, неотвратимо приближавшийся, а за ним — двое с камерой. Суортмор от волнения выкрикнул «Держи его!», словно Джири был вором. Джири резко рванулся в сторону, нырнул между такси и побежал к лестнице, которая вела к мосту.

Водители, до этого читавшие газеты в ожидании пассажиров, начали следить за погоней, невольными очевидцами которой оказались. Джири в своей представительной шляпе бежал по ступенькам вверх. Суортмор мчался за ним. Почти никто не догадывался, что происходит на самом деле. В дальнем конце вестибюля главный оператор, потеряв Джири из виду, выключил камеру и в нетерпении ждал. Ему чертовски хотелось скорее вернуться домой.

На мостике Джири замедлил шаг. Что же теперь делать, думал он. За долгие часы прогулок по вокзалу он хорошо изучил его и знал, что даже пожилому человеку совсем несложно спуститься с моста на крышу второй платформы. Высокий стеклянный купол вокзала нависает над платформами примерно на две трети их длины, а дальше над ними крыши из обычного рифленого железа, как на пригородных станциях. Джири прикинул: если перебраться на крышу второй платформы — а туда легче всего попасть, — он избавится от Суортмора. Суортмор останется далеко позади, и его голос не сможет настигнуть его, а задавать вопросы по мегафону он вряд ли осмелится.

Утвердившись в своем решении, Джири