Шрифт:
Закладка:
— Ася? — Паша коснулся плеча девушки, и она тут же вздрогнула, отмирая.
— Воспоминания накатили, — судорожно вздохнула она.
— Идем, — Паша с сочувствием взглянул на девушку и аккуратно взял ее за руку, утягивая в отцовский кабинет.
— Теперь он твой, — проговорила Ася с неожиданным осознанием, когда оказалась внутри комнаты, совершенно не изменившейся за прошедшее время.
По стенам тянулись массивные шкафы, на которых, кажется, даже книги не поменяли своего положения. Светло-кремовый камин, явно давно не используемый, уныло вжался в стену слева. Плотные темно-коричневые шторы все также защищали кабинет от раздражающего внешнего света.
Пока Ася невольно осматривалась, Паша обошел рабочий стол и сел в глубокое кожаное кресло. Он сложил руки в замок, терпеливо ожидая, пока девушка придет в себя.
Когда взгляд Аси вернулся к Паше, девушка вдруг вздрогнула. Перед глазами возникла первая встреча с Отцом. Когда несколько месяцев назад Ася впервые зашла в этот кабинет, она также столкнулась с главой «Пути», сидящим в этом самом кресле. Он совершенно не был похож на владельца целой религиозной секты. У него был добрый взгляд, ласковый голос, аккуратные успокаивающие движения. Отец скорее походил на милого соседского дедушку, нежели на преступника, что ради своих прихотей разрушал чужие жизни и шел по головам.
Однако внешность оказалась обманчива, и вскоре Ася осознала, что столкнулась не с добрым старичком, а с жестким и беспринципным тираном, который запер собственную жену в психбольнице, а из сына выращивал универсального солдата.
Ася в задумчивости сверлила взглядом Пашу, который, чуть нахмурившись, отвечал ей тем же. Между ними пролег мягкий свет торшера, тишина съедала шорохи и скрип, доносящиеся из недр «Пути». Девушка вдруг поймала себя на неприятной мысли, что сын чем-то весьма схож с отцом.
Эта была схожесть совсем не во внешности. Ни в какое сравнение с белесой серостью пухлого, разрезанного морщинами лица не шли четкие острые линии и выразительные черты Паши. Однако огонь в карих глазах, едва уловимая особенность читалась в обоих мужчинах.
Это была непоколебимая уверенность и целеустремленность. Убежденность в собственных идеалах и принципах. И сын, и отец, оба четко знали, чего хотят, и шли к этому, несмотря ни на что. Только выбирали разные средства.
— Почему ты начал действовать сейчас? — спросила Ася, отгоняя от себя лишние мысли.
— Как ты поняла, с отцом проблема решена, — без эмоций ответил Паша. — Но советники начинают догадываться, что я веду двойную игру. Счет пошел на дни, совсем скоро они предпримут попытку, чтобы избавиться от меня.
— А как ты узнал об этом?
— У меня все еще остались некоторые рычаги влияния, — уклончиво ответил мужчина.
— И какой все-таки у нас план?
После этого вопроса Паша склонился к столу и выудил из-под него увесистую черную сумку. Он поставил ее на стол, звякнула металлическая молния, и жесткая ткань раскрылась, демонстрируя содержимое.
— Это все документы, что я забрал из гаража, — объяснил Паша, поднявшись из-за стола. — Отнеси их ребятам и расскажи обо всем. Мне нужно еще немного времени на подготовку, но я свяжусь с вами через пару дней и объясню, что нужно будет сделать.
— И что ты собираешься делать эти несколько дней? Ты же сам сказал, что здесь тебе небезопасно.
— Это неважно, Ась. Нам нужно хорошо подготовиться, и я должен сделать все, что в моих силах, пока есть такая возможность.
— То есть опять рисковать собой? — недовольно возразила девушка.
— Мы все это делаем, — Паша мягко улыбнулся.
— Но мы не живем бок о бок с ними.
— Месяц назад ты сама здесь жила, забыла?
— Это другое… — Ася отвела взгляд, чувствуя, как закипает. — Просто… Я наконец-то увидела тебя спустя недели мучительных догадок и ожидания. Я так много надумала обо всем этом, изо дня в день уверяла себя, что случившееся — твой план, а не конец. Мне было так тяжело поверить, что ты не злодей, Паш, что тот пистолет никогда бы не выстрелил в меня… А теперь ты снова пропадаешь из моей жизни, снова заставляешь мучиться от ожидания.
— Риск стал частью нашей жизни, — незаметно Паша оказался в паре шагов от Аси. Он грустно улыбнулся и аккуратно заправил прядь выбившихся волос девушке за ухо. — Ты ведь помнишь, ради чего это все?
— Конечно, — Ася почувствовала, как от непривычной близости запылали уши. — Но этой истории пора бы и кончиться.
— Это точно, — Паша тихо рассмеялся. — Что будешь делать после всего этого?
— М-м… Наверное, вернусь на учебу и закрою все долги, напишу книгу об «Истинном Пути»… Ты же дашь мне интервью, дашь?
Улыбаясь, Паша кивнул.
— Тогда потом я получу Нобелевку и уеду на Багамы восстанавливать психическое здоровье.
— Отличный план. Я даже немного завидую.
— А что будешь делать ты?
— Я… — Паша наигранно задумался, прищурившись. — Я напишу свою книгу, и она определенно будет намного лучше твоей, потому что я знаю больше грязных подробностей. Украду твою Нобелевку и сам уеду на Багамы, где мы неожиданно встретимся лет так через пять…
— Ты ужасен! — возмутилась Ася. — Я обвиню тебя в плагиате.
— Понимаешь, после этой встречи на Багамах ты вряд ли захочешь меня в чем-то обвинить.
— Ты избавишься от меня? — сквозь смех изумилась девушка.
— Нет, все намного хуже. Я влюблю тебя в себя.
— Тогда тебе не придется сильно стараться, — поборов непривычное смущение, ответила Ася.
Девушка медленно подалась вперед, поднявшись на цыпочки. Она сжала в кулаках полы Пашиной куртки, словно цепляясь за спасательный круг, и прикоснулась своими губами мужских. Паша, сложив руки на ее талии, прижал Асю ближе к себе и ответил на поцелуй. Он нежно обводил руками силуэт девушки, сжимая и разжимая складки на ее одежде, гладил ее волосы и спину.
Ася почувствовала головокружение от переполнявших ее эмоций. Ей казалось это очередным сном, вот только Паша все никак не становился тем монстром, преследующим ее в кошмарах. Он, наоборот, все нежнее и нежнее прикасался к ней, вдыхал ее аромат, смазано целовал губы, медленно спускаясь к шее.
Когда узел напряжения, лопнув внизу живота, разлился обжигающей волной по всему телу, Ася сделала несколько шагов вперед, сложив ладони на Пашиной груди. Мужчина, подхватив ее под ягодицы, повернулся и резко усадил девушку на стол. Ася ногтями врезалась в гладкое дубовое покрытие. Паша коснулся губами пульсирующей жилки на ее шее, провел языком по выступающим напряженным мышцам и спустился еще ниже.
Ася, чувствуя, как горит
