Что ей теперь сделать? Позвонить? Даже подумать о таком было страшно. Что она услышит? Голос Паши или смех послушников? Тишину или гул чужого шепота?

«Но если не позвонишь, не услышишь ничего», — возразил внутренний голос.

«Точно, точно», — мысленно согласилась Ася, нервно кивая собственным мыслям. — «Просто нажми на кнопку, нажми на эту кнопку. На эту чертову…»

— В настоящее время абонент недоступен или находится вне зоны действия сети, — послышался механический треск записанного голоса.

— Ну, конечно, — Ася облегченно выдохнула и резко усмехнулась собственным страхам, которые завладели всем ее сознанием.

Это было до хохота очевидно. И до слез глупо. И страшно до кончиков пальцев. Никто никогда бы ей не ответил, как всегда. Неужели она действительно ожидала, что услышит чей-то голос на том конце провода? Что Паша тут же ответит ей и скажет, что его глупый розыгрыш затянулся? Такая детская наивность до ужаса раздражала.

«Почему я плачу?» — возник невольный вопрос. Ася тут же прижала холодные руки к щекам, стирая жгучие дорожки влаги.

Сердце продолжало неистово биться о стенки ребер, вибрацией разливаясь по всему окоченевшему телу. Руки мелко дрожали, и текст сообщения размывался в неразличимые бессмысленные символы. Нужно было принять решение, но даже собственные эмоции отказывались повиноваться.

«Неужели я опять им ничего не скажу?» — подумалось Асе, и девушка из-за спины взглянула в приоткрытую дверь. — «Ма меня убьет».

«Но Паша…» — возразило сознание.

«А если это не Паша?! Вдруг это ловушка?»

«Придется рискнуть», — наседал внутренний голос.

«Рискнуть собственной жизнью? Как это умно».

«Будешь и дальше сидеть в гараже и ждать, когда ребята все сделают за тебя? Будешь ждать, пока они приведут тебе твою мать и сумку с деньгами подмышкой?»

Спор с подсознанием на пару секунд застопорился. Ася замерла, обдумывая собственные мысли. Она разрывалась на две части: одна неистово орала о том, что Ася сейчас же должна собрать манатки и ринуться в «Путь», а другая жалась в углу и поскуливала о какой-то опасности, которая могла ожидать на месте встречи.

Что бы сказала Ма на эту идею? Что она безумна, но необходима? Или что Ася в очередной раз предает их доверие? Дас бы, наверное, лишь махнул рукой да спрятал пистолет за пазухой. А Паша… Паша бы ни за что не отпустил Асю туда. Он сам бы ринулся вперед, лишь бы защитить тех, кто ему дорог. Значит, Ася должна сделать тоже самое и для него.

«Меня пытались убить», — вспомнила Ася недавнее покушение. — «Но у них не вышло. Может, попробуют еще раз?»

«Ты знала, на что идешь, когда согласилась продолжать расследование с ребятами. Теперь ты не сможешь отсидеться в стороне, защищая собственную жизнь».

Ася сжала телефон в заледеневшей руке и нахмурилась. Она решилась. Плевать, что это может быть ловушка; плевать, что вместо Паши ее могут встретить железные цепи и оружие послушников «Пути». Главное, что она сделает все, что в ее силах.

* * *

Ровно в девять часов утра следующего дня Ася, одолеваемая страхами и сомнениями, вышла из гаража. Ребята разошлись кто куда, безболезненно избавив девушку от необходимости в очередной раз скрываться, врать и изворачиваться.

Оскар Уайльд считал, что любовь обещает несбыточное и заставляет верить в невозможное. Ася мучительно гадала, можно ли ее мечту об уничтожении «Истинного пути» считать несбыточной, а веру в счастливый конец — невозможной.

Платон же говорил, что любящий слеп по отношению к любимому. И с этим Ася поспорить не могла. Она шла на встречу к хозяину религиозной секты, в душе мечтая о каких-то призрачных благосклонностях и скрытых чувствах человека, что несколько недель назад угрожал ей пистолетом.

Ася шла и корила сама себя за романтические глупости, то и дело всплывающие в голове. Она помнила обо всех рисках и опасностях, чувствовала фантом ледяной стали у себя на затылке, но все эти страхи меркли в сравнении с мыслями о Павле.

«Возможно, прямо сейчас ты добровольно идешь на собственную смерть!» — недовольно возмущалась она. — «Но беспокоит тебя лишь одно».

И все же ее мысли раз за разом возвращались лишь к одному чувству, которое она испытывала, — к любви. Ася шла и представляла, какими будут их первые слова; садилась в автобус и гадала, что он сделает, когда увидит девушку; выходила на остановке и думала лишь о янтаре в его глазах. В Италии говорят: «Любовь слепа, но видит издалека». И Ася видела, как на границе с горизонтом маячил, почти невидимый, ее шанс.

Оказавшись у знакомых стен ограды «Пути», девушка перевела дыхание после быстрой ходьбы. Она растерянно оглянулась по сторонам. Раньше забраться на забор ей помогали Паша или Дас, а теперь она оказалась здесь совершенно одна и понятия не имела, как ей оказаться наверху двухметрового ограждения самостоятельно.

«Об этом стоило думать раньше…» — недовольно подсказало сознание.

Ася проигнорировала замечания совести и взглянула на экран смартфона. Оставалось десять минут.

«Ладно», — девушка шумно выдохнула и потерла ладони. — «Это самое несущественное препятствие, которое у меня было».

Ася заправила выбившиеся прядки распущенных волос за уши. Она подошла к ограждению почти вплотную и подпрыгнула, вытянув руки вверх. Пальцы едва задели каменную кромку выступа. Еще несколько попыток подтвердили, что без посторонней помощи девушке никогда не удастся забраться наверх.

Тогда Ася оглянулась по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло прибавить ей несколько решающих сантиметров в росте. Где-то в отдалении, почти у самой пустынной дороги, лежал каменный валун, прижавшись спиной к фонарному столбу.

«Ну уж нет», — криво усмехнулась девушка. — «Его я сюда точно не дотащу».

Тогда ее взгляд упал на сук, видимо, отвалившийся от дерева, под которым лежал. Он был большой и толстый, но сухой и подгнивший со временем. Ася не знала, выдержит ли он ее вес, однако ничего другого, более подходящего на роль лестницы, в этом месте не было.

Дотащив корягу до забора, Ася взобралась на нее и тут же с удовольствием заметила, что ее лоб оказался почти на одном уровне с вершиной ограждения. Закинув руки на каменную плоскость, девушка подскочила и тут же повисла в воздухе, потому что сук под ней предательски треснул и провалился.

Руки тут же заныли. Отчаянно барахтаясь ногами, Ася пыталась нащупать носками обуви любые выступы в каменной стене, лишь бы не свалиться на землю. Несколько попыток — и девушка,