день в честь умерших, которые, по их мнению, будто бы в этот день восстают и ходят везде, невидимо. В этот день они не только не запрягают лошадь, но даже и не надевают на нее хомута, боясь как бы мертвецы не огадили его.

Еще у татар есть не менее замечательное верование, именно то, что деньги, полагаемые перед русскою иконою на путях в столбах, не годится брать; иначе икона силою сойдет на руки вора, или прилипнет к его устам. Самую икону они называют словом тарн, происходящим от монгольского слова Тенгри, бог, – зная, что христиане, на иконах своих изображают чувственно являемый людям достойным образ сверхчувственного Божия естества». Если у татарина под мышкою появится собачья титька, то ее «заговаривают», употребив хлебную припеку, которою во время затоваривания прикасаются к болезненному – наросту, и потом припеку отдают четырехглазой собаке, чтобы она ее съела. Четырехглазою собакою татары называют такую собаку, у которой над каждым глазом на шерсти по пятну особого цвета: два глаза и два пятна – по-татарски выходит: четыре глаза.

Для заговоров, как против собачьей титьки, так и против кыярака (боль в пахе) и баки (жабы), служит одна и та же формула: разница в действии при заговоре состоит только в том, что заговаривая сучью титьку берут в руку хлебную припеку; заговаривая кыярак (огурец, по-татарски – кыяр), берут огуречное семечко, а заговаривая баку (лягушку, жабу), берут в руку черепашью косточку (черепаха по-татарски губурлю-бака), и касаясь больного места этим орудием, произносят:

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять:

от девяти да возвратится,

в пыль и прах да отойдет!

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь:

от семи да возвратится,

в ветер и вихрь да отойдет!

Раз, два, три, четыре, пять:

от пяти да возвратится,

на распутье пяти путей да отойдет!

Раз, два, три:

от трех да возвратится,

на распутье трех путей да отойдет!

Раз:

от раза да возвратится,

заговор наговор таков был,

что этого только ждала (то есть болезнь);

но не моею рукою,

но рукою Айша-Батман!

Сказав числительное, припекою, семенем или косточкою касаются больного места, а проговорив колено заговору, плюют на сторону. Айша-Батман есть собственное имя и прозвание женщины, владеющая искусством производить заговоры[305].

Из всего разнообразия здесь описано лишь небольшое количество обрядов, поверий и заговоров, отчасти и потому, что они уже в течение многих лет, особенно в последние годы, выводятся из быта татар-мишарей вследствие влияния ислама. Сегодня традиционная система верований, обычаев, обрядов, норм поведения вплотную связана и координируется с религией. Таким образом, состоялся через ислам гармоничный синтез элементов некогда чужеродной персидско-арабской и тюркской культуры.

С древнейших пор всякого рода приметы, гадания и суеверия занимали, впрочем, как и вся мифология, заметное место в духовной жизни тюркских народов. Так, например, у древних тюрков существовала примета, запрещающая стоять на пороге шатра. Этот запрет не садиться детям на порог существует и ныне у современных татар-мишарей, поскольку утверждается, что этот ребенок в таком случае не вырастет. Издревле существовала вера в сверхъестественную силу взгляда отдельных людей. Вера в сглаз или кюзектеру не потерял своей основы и ныне, как и вера в авыраяк и жинелаяк (тяжелая нога и легкая нога) отдельных людей. У булгар, например, бытовало верование в вещие сны, который также сохранился у татар, хотя, надо сказать, вера в такие сны существовала практически у всех народов. Хотя некоторый период довлеющего атеизма и вытеснил некоторые элементы духовной практики у татар, заставляя так или иначе видоизменяться и приспосабливаться к современной жизни, но определенное количество обычаев, заговоров и примет сохранилось в прежнем виде.

Фрагмент из книги В. А. Гордлевского «Гадания татарок на жениха»

Татары, как и прежде, любят пользоваться различными приметами о погоде и здоровье. Здесь объектами наблюдений являются домашние животные, птицы и звери, речка, цветение деревьев и трав, солнце, луна и небосклон, а также части собственного тела (например, чешется ухо, ладонь, нога и т. д.). Живы татарские приметы о приходе в дом гостей, как желанных, так и нежеланных. У пензенских татар есть «добрые приметы» (например, случайное одевание одежды наизнанку), так и «плохие приметы»: каркающая на крыше ворона, завывание во дворе собаки, день недели – вторник как нежелательный день для крупных начинаний или длительной поездки, арттан кычкыру (кричать вслед уходящему человеку) и т. д.

Народное творчество

В жизни татар нет почти никакой поэзии. Музыка, живопись, художества чужды татарского элемента. Умение татарина играть на музыкальных инструментах составляет редкое явление, даже гармоника – народно-русская музыка, доставляющая большое удовольствие крестьянству, не берется рукой магометан. На татарском пастбище скота не раздается трели пастушеской тростинки. Пение татарина всегда монотонная, протяжная, наводит только уныние и печаль. Изображений и портретов нигде не увидишь у татар. По мнению магометан, портрет, изображающий собой мертвого человека, не имеющего дыхания и жизни, потребует от живописца и художника человеческую душу, и последний, не имея силы и власти оживотворить портрет, сообщить движение жизнь, нигде не найдет себе покоя и будет испытывать и переносить сам в себе страшные мучения.

«Пензенские епархиальные ведомости», 1892, № 15.

Народное творчество татар в своем развитии проходило как в условиях оседлости и под влиянием булгарской государственности, так и кочевого образа жизни, который был характерен для большинства тюркоязычных народов того времени. В течение длительного времени этот конгломерат различных кочующих племен и народов, имеющий тесные контакты с мусульманским арабско-персидским миром, позаимствовал у последних многие прогрессивные общественные и философские мысли. Нельзя не отметить, что на освоенных землях Дикого поля происходило также сближение культур тюркского и мордовского народа, а позднее и славянского, что в значительной степени отразилось на формировании культуры и быта татар-мишарей.

Множество фольклорных произведений перешло от периода золотой Орды и стало общим достоянием тюркских народов. В устном народном творчестве татар-мишарей были представлены самые разнообразные жанры: бэеты (баиты), короткие и длинные песни-стихи, нашиды, сказки, эпосы, легенды, героические сказания, пословицы, поговорки. Среди жанров татарского народного творчества особое место занимают эпические сказания-дастаны. Образцы фольклора предков татар были письменно зафиксированы еще в 922 г. Ибн Фадланом и Махмудом Кашгари в 1072 г. В 1918–19 гг. в Берлине Робер публикует образцы