рукавом. Я стискивал зубы последний час, но был в ужасе от того, что меня могут

обвинить в нападении, так что я держал рот на замке и старался быть незаметным.

Я гадаю, придется ли мне звонить маме с папой, но офицер выводит меня в

передний холл и они оба ждут там. Мэтью с ними нет.

Папа даже не дожидается, пока я заберу свои вещи. Он тут же меня обнимает.

Мама тоже пытается меня обнять.

– Я же просила тебя подождать, – говорит она. Ее голос полон эмоций. – Рев, я же

просила тебя ждать.

Мне хочется обнять их в ответ, но любое движение терзает мою руку, и боль такая

сильная, что я беспокоюсь, что вместо этого меня на них вырвет.

– Я тоже тебя люблю. – Мой голос напряжен. – Но мам? Кажется, мне в самом деле

нужно сделать рентген.

* * *

Мое запястье сломано. Снова.

Не знаю почему, но это кажется очень символичным. Будто символ избавления от

моего отца.

На этот раз навсегда.

Я сижу в приемной ортопеда вместе с мамой и папой. Я рассказал им все, что он

мне сказал. И они не сердятся, что я с ним виделся.

Они сердятся из-за того, что я не сказал им, куда поехал.

Я услышал столько всевозможных вариантов «что если», что по ним можно было

бы написать книгу.

Но я выслушиваю их все. Я слушаю их и позволяю их любви и тревоги наполнить

меня.

Они привозят меня домой.

И я засыпаю, как убитый.

Глава 45

Рев

Когда я просыпаюсь, то застаю в своей комнате Мэтью. Он сидит на кушетке, читая

книгу. Солнечный свет льется в окна, наполняя комнату светом.

Свет? Я жмурюсь и бросаю взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Сейчас

десять часов утра.

– Эй, – говорит Мэтью. – Посмотрите, кто проснулся.

Я приподнимаюсь, чтобы сесть, и мое запястье тут же напоминает мне обо всем

произошедшем. Гипс похож на кирпич, тянущиеся от пальцев к локтю. И все это ужасно

болит.

Я снова валюсь в кровать.

– Как насчет школы сегодня? – спрашиваю я Мэтью.

– Кристин сказала, что тебе не нужно идти.

– А тебе?

Он пожимает плечами и бросает взгляд на дверь туалета.

– Я сказал, что хочу с тобой увидеться, когда ты проснешься.

Должно быть, мама была в восторге, но я уж точно ни на минуту на это не куплюсь.

– Ты просто не хотел видеться с теми парнями, которые тебя доставали. – Я делаю

паузу. – Деклан мог бы за тобой присмотреть. Я же тебе говорил.

– Не сегодня. – Еще одно пожатие плечами. – Его мама родила ребенка сегодня

рано утром. Он ушел около четырех.

– Утра? Он был здесь?

Мэтью кивает.

Я тру глаза здоровой рукой, затем снова пробую сесть.

– Мне нужно пару минут. Не знаешь, у нас еще остался кофе?

Он закладывает страницу и опускает книгу.

– Могу приготовить.

На моем телефоне висит непрочитанное сообщение. Вообще– То, их три.

Эмма: Пожалуйста, скажи, что с тобой все в порядке.

Мне придется заставить свою маму приехать к тебе домой, если ты мне не

ответишь.

Очевидно, моя мама встретилась с твоей. И они обменялись номерами.

Обалдеть. Но, по крайней мере, я знаю, что ты в порядке. Напиши мне, когда

проснешься.

Я улыбаюсь.

Рев: Я проснулся.

Но, должно быть, она сама еще спит. Ответа не приходит.

Я запираюсь в ванной. Не помню, что сказал врач насчет душа, а у меня нет

никакого желания заполучить новый гипс, так что с этим можно подождать. Почистить

зубы левой рукой уже достаточное испытание, чтобы я полностью отказался от бритья.

А одевание занимает в два раза больше времени, чем обычно. Футболка с

короткими рукавами была выстирана и лежит сверху на стопке белья. Я даже не

раздумываю.

И не заморачиваюсь насчет свитера.

Мэтью ждет в кухне, поедая хлопья прямо из коробки. Его глаза непроизвольно

расширяются, когда он видит мои голые руки, но он ничего не говорит. Он встряхивает

упаковку.

– Хочешь?

Я качаю головой.

– Я ем хлопья только по ночам.

Он не ведет себя, будто это странно, но все же спрашивает:

– Почему?

Я достаю из буфета чашку. Ко мне приходит воспоминание, но в этот раз не такое

ужасное.

– Когда мне было пять лет, женщина из церкви дала мне коробку фруктовых

хлопьев. Я знал, что мой отец не позволит мне их съесть, так что спрятал их под кроватью.

Я сел и съел их, когда он заснул. – Я делаю паузу. – Я так боялся, что он меня застанет за

этим, но хлопья были словно героин. Я не мог остановиться. Я хранил коробку несколько

месяцев. Я помню, как воображал, что Бог пошлет мне еще. Но этого не случилось. В

смысле... понятное дело. Так что я подумал,