Бабур поведет свою армию по степи прямо к нам. Мы должны быть готовы сражаться за новую Аланью, которую хотим создать. Или умереть за нее.

Утром мы собрались в главной юрте. Здесь царил дух курултая. Абядийские рабы, девушки и мальчики, разносили опиум и гашиш предводителям всадников. Я отказалась даже от вина. Не хотелось планировать битву с замутненным разумом. Между тем Пашанг и Гокберк утверждали, что их разум работает лучше, когда подпитывается подобными веществами.

– Между нами и Мервой расстилается плоская степь, – сказал Майлар, один из подчиненных Гокберка. С его обгоревшего на солнце лица слезала кожа. – Можем обойти их с флангов и атаковать на марше.

– У них самые лучшие кашанские кобылы, – возразил Текиш, держащий в руке кружку со сливочным кумысом. – Их всадники лучше наших. Значительно.

– А еще я слышал, что у них скорострельные аркебузы, почти у каждого, – простонал Пашанг.

– А если мы вернемся в Кандбаджар? – спросил Текиш с некоторым сомнением в голосе, как будто не желая показаться трусом. – Там мы займем оборону.

– У них есть бомбарды. – Пашанг затянулся вишневым гашишем из кальяна, и в стеклянной колбе забулькала вода. Он выдохнул дым. – Здоровенные бомбарды, чтоб их.

– Мы не можем допустить, чтобы они осадили город, – сказала я. – Осталась одна луна или две до первого снега в пустыне. В Кандбаджаре не хватит припасов на всю зиму. – Благодаря нашей близорукости. – С тех пор как мы его покинули, там ничего не прибавилось.

– Она права. – Пашанг выдохнул новое облако вишневого дыма. – Открытая местность в пустыне – наше преимущество. Но надо охранять оазис, в особенности колодцы. Предлагаю разделиться на три части. Мы будем удерживать левый и правый фланг, пока Бабур атакует влобовую. Ему нужен оазис, он не будет просто ждать, разбив лагерь. Как только он двинется на нас, мы сделаем вид, будто отступаем к лагерю, а затем окружим его.

– Смелая идея, каган Пашанг. – Гокберк выдул опиумный дым. – Но твой план ослабит наш центр. Если этот говняный Селук прорвется, то захватит оазис и нам придется сражаться, чтобы вернуть его. Мы можем потерять Зелтурию просто по глупости.

Пашанг постоянно твердил о том, что нельзя атаковать позиции, которые обороняют скорострельными аркебузами, и в такое скверное положение нам явно попадать не хотелось.

– У кого-нибудь есть план получше? – поинтересовался Пашанг, прежде чем снова затянуться.

Я всмотрелась в разложенную на столе карту. И дважды хлопнула по змеящейся реке Вограс чуть восточнее Кандбаджара.

– Им придется переправиться через Вограс. А если мы сами переправимся? Насколько это опасно?

– По эту сторону моста есть деревня, – ответил Пашанг. – Я поселил там вограсские племена.

– Они нам помогут?

Пашанг пожал плечами.

– Они следуют Пути святых, и я не знаю, с кем они предпочтут заключить союз.

– Надо разрушить деревню и мост, – сказал Гокберк.

– Их первую деревню ты уже разрушил. – Пашанг выпустил струйку дыма. – В прошлом году. Помнишь?

– Тебя так это взволновало, Пашанг? – Гокберк мерзко ухмыльнулся. – Решил защитить тех, кого не сумел защитить в Вограсе?

– Защита йотридов не будет значить ничего, если я…

– Гокберк прав, – прервала я мужа. – Если жители этих деревень сговорятся с шахом Бабуром, в его распоряжении будет переправа через реку, плодородные земли и вода. Мы не можем отдать врагу такие преимущества.

Пашанг поставил кальян на пол, поморщился и закрыл глаза.

– Тогда я это сделаю.

Как странно было видеть его боль из-за чужих страданий. Может, это имеет отношение к его путешествию по воспоминаниям Норы? Прикоснувшись к кровавой руне из «Мелодии Норы», он испытал ее боль как собственную. Стал ею, когда силгизы убивали ее семью и прогнали ее племя с родной земли.

Разобравшись с этой проблемой, мы проверили снаряжение и запасы провизии, составили карты битвы и реорганизовали тумены. Затем мы отдали приказы предводителям всадников.

Однако я еще не выполнила свой долг. Мне предстояло выиграть не битву с кашанцами, а битву с Кевой. Бабур может привести слонов, армии и бомбарды, и с этим вполне способны справиться Пашанг и Гокберк. Но если Кева приведет ифрита, противостоять ему сможет только другой маг.

Чтобы обеспечить себе победу, я должна по-настоящему научиться соединять звезды. А для этого мне нужен учитель.

Пора перестать быть доброй. Пришло время воскресить колдунью из мертвых, любыми средствами.

Вместе с Сади мы ехали на верблюдах в окружении хулителей святых к тому месту, где начинался кровавый туман. С тех пор как я в последний раз подбиралась так близко, он еще больше расползся. Толстые складки облака казались почти твердой преградой между этим миром и другим.

Мы слезли с верблюдов. При виде красной мороси Сади поежилась и спросила:

– Зачем ты привезла меня сюда?

– Чтобы ты вошла в него.

– Зачем?

Я толкнула «Мелодию Ашери» к ее груди.

– Возьми это и ступай.

Я показала на всадников. Они встали в живую стену и нацелили стрелы на Сади.

– Лучше уж я умру прямо сейчас.

– Конечно.

Я с силой ткнула посохом в ее плоский живот. Она со стоном упала на песок, а книга хлопнулась рядом.

– Я обещала тебе судьбу хуже смерти. Если ты не станешь Ашери, твоя судьба – превратиться в кровь в этом облаке. Тебя сожрут изнутри диковинные ангелы. Мне сказали, что твою душу они тоже сожрут. Ты станешь частью ангела, Сади.

Я жестом велела самому здоровенному всаднику схватить ее. Она кричала и вырывалась, но он был сильнее и потащил ее вперед. Заставил встать на колени, взял за волосы и толкнул лицом в стену кровавого тумана.

На несколько секунд все в мире стихло, кроме ее стонов.

– Что ты видишь? – спросила я.

– Пожалуйста, прекрати.

– Что ты видишь?

– Тут темно… как ночью.

В нашем мире был разгар дня. Как странно.

– Пока не увидишь каких-нибудь чудес, я тебя не выпущу. – Я похлопала другого всадника по плечу. – Убедись, что ее глаза открыты.

Он сунул руки в туман и поднял ей веки. Сади закричала.

А потом земля затряслась от топота огромного зверя.

– Ты что-то видишь? – спросила я.

Нас снова тряхануло от топота.

– Нет-нет-нет-нет!

Ее отчаянный вопль меня не поколебал.

– А знаешь, Маркос выдавил собственные глаза, потому что не мог отвернуться от этих существ. И мне стало любопытно. Ты можешь описать его?

Сади отвела правую ногу назад, дернулась и повалила державшего ее воина. Он упал на спину. Она выхватила серебряный кинжал у него из-за пояса и с невероятной скоростью рассекла ему живот, затем повернулась и воткнула кинжал меж глаз другому воину. Тот рухнул, из его лба хлынула кровь.

Те