Шрифт:
Закладка:
Думаю, время расставит все по местам. Тулеев – важнейшая эпоха в жизни Кузбасса, и этого уже не изменить.
Тулеев не виноват в случившемся пожаре, но не может снять с себя вину, поскольку в тот момент он возглавлял регион, а значит, отвечал за происходящее в нем. Как и Владимир Путин, несущий ответственность за Россию. Разве президент виновен в смерти людей, погибших от взрыва газа в Магнитогорске? Нет. Но он поехал на место трагедии. Как и в Иркутскую область, где из-за наводнения в 2019-м многие лишились жилья. Взял ситуацию под личный контроль. Тяжелая ноша руководителя…
Возможно, некоторые боятся, что их осудят за лояльность к бывшему губернатору. Так у нас повелось: пока человек у руля, он в почете и уважении, едва ушел – поливают грязью. Я не отвернулся от Амана Гумировича. Думаю, время расставит все по местам. Тулеев – важнейшая эпоха в жизни Кузбасса, и этого уже не изменить.
ВЛАДИМИР РАШЕВСКИЙ
Генеральный директор, председатель правления СУЭК
Строитель второго Кузбасса
Аман Гумирович Тулеев – один из тех, о ком можно с полным основанием сказать: человек-эпоха. Он более двадцати лет строил в Кемеровской области свою модель социального государства – рисковал, ошибался, отступал, но все же доказал правильность выбранного курса.
Мы познакомились пятнадцать с лишним лет назад, в мае 2004-го. Шло формирование нашей компании, на базе которой было решено объединить активы в угольной отрасли и электроэнергетике.
В Кузбасс нас привела бизнес-логика. Чуть ранее, еще в 2001–2002 годах, СУЭК приобрела горнодобывающие предприятия в Восточной Сибири, но рассчитывать на лидирующие позиции в отрасли, не присутствуя в главном угольном регионе страны, было невозможно. Понятно, что для вхождения в Кузбасс предстояло наладить рабочий контакт с губернатором Тулеевым.
В тот момент я возглавил СУЭК и практически сразу поехал в Кемерово. Думал, знакомство ограничится ритуальными словами, вежливым разговором на общие темы. Но Тулеев моментально проявил деловую хватку, начал сыпать конкретными вопросами, требовавшими предметного обсуждения и незамедлительного решения.
Не скрою, перед встречей с Аманом Гумировичем и в ходе нашей беседы я волновался, хотя уже имел значительный опыт общения с первыми лицами регионов. Все-таки немало был наслышан о крутости главы Кузбасса. Но Тулеев отнюдь не выглядел пафосным памятником самому себе. Я увидел очень живого, деятельного и нацеленного на практический результат руководителя. Поэтому буквально нескольких минут нам хватило, чтобы наладить деловое общение.
Оно оставалось таким и в последующие годы. Тулеев все это время был энергичным и ориентированным на конкретику лидером.
Я убежден, что за последние два десятилетия никто не сделал для угольной промышленности больше, чем Аман Гумирович. И речь не только о Кузбассе, а обо всей отрасли.
Тулеев получил область в депрессивном состоянии, когда на развалинах высокоразвитого индустриального района царил экономический хаос. В 1997-м в области добывали девяносто четыре миллиона тонн угля – в два раза меньше, чем при СССР, количество безработных доходило до ста пятидесяти тысяч человек. Города-призраки, шахты-банкроты, наркомания, бандитизм, «авторитетные» руководители угольных и металлургических предприятий, нищенская зарплата врачей и учителей, казино в театрах и рынки на стадионах, развал ЖКХ и другой инфраструктуры…
А к концу губернаторства Амана Гумировича годовая добыча угля превзошла советский уровень и превысила двести сорок два миллиона тонн, было введено восемьдесят пять новых предприятий. И жизнь людей радикально изменилась!
И стиль речи у Тулеева особенный. Выступления Аман Гумирович привык строить не на формальных логических обоснованиях, а на образах.
Никто, кроме Тулеева, не сможет раскрыть секрет его популярности. Писали об авторитарности и жесткой борьбе с оппозицией, о замыкании на себе всех экономических процессов и ручном управлении… Но искать корни доверия людей в административной системе – все равно что объяснять «крымскую весну» наличием «вежливых людей». Тулеев пришел помочь рядовому человеку и в короткий срок сделал это. Он совершенно справедливо говорил, что за двадцать лет был построен второй Кузбасс.
Наша компания за это время тоже прошла большой путь. Мы же получили шахты, которые по большей части находились в крайне сложном состоянии. За пятнадцать лет проинвестировали в Кузбассе сто пятьдесят миллиардов рублей, практически полностью заменили на своих предприятиях технику, увеличили добычу в полтора раза – с двадцати четырех до тридцати восьми миллионов тонн, стали обогащать почти весь уголь, ставить мировые рекорды по производительности…
Каждый из этих результатов Аман Гумирович справедливо воспринимал и как свое достижение. Он много раз бывал на наших предприятиях, участвовал в рабочих совещаниях и торжественных мероприятиях. Это никогда не превращалось в скучный официоз. У него загорались глаза, когда он видел, что могут дать новые технологии, современная организация труда. Неоднократно бывало, что Тулеев сам начинал страстно рассказывать журналисту или московскому министру про то, как повышать безопасность и эффективность. Помню, однажды он был в главном диспетчерском центре СУЭК в Кузбассе и стал объяснять журналистам, как диспетчер отслеживает состояние процессов в шахте через подземный Wi-Fi. Причем буквально на пальцах показывал, как устроена подземная связь. Будто сам ее устанавливал и подключал! И потом на экранах диспетчера тоже демонстрировал принцип работы светофора: если все процессы в норме, индикаторы горят зеленым, когда возникло какое-то отклонение, зажигается желтый цвет, а в случае риска он сразу меняется на красный.
Аман Тулеев – один из тех, о ком можно с полным основанием сказать: человек-эпоха.
При этом не надо забывать, что развитие угольной отрасли давалось очень и очень непросто. Вместе с Тулеевым мы пережили несколько глубоких кризисов на мировом сырьевом рынке. Кризисов, похоронивших легендарные и огромные угольные корпорации в разных странах – США, Германии, ЮАР, Австралии. Кузбасс был едва ли не единственным угледобывающим регионом мира, где в те критические для отрасли годы не случилось массового закрытия предприятий и увольнения рабочих. И это во многом заслуга Тулеева.
Он практически в ежедневном режиме общался тогда с руководителями угольных компаний. Обсуждали антикризисные планы, что еще можно сделать, где поджаться, но сохранить шахты и трудовые коллективы. Одновременно Тулеев шел в федеральное правительство, обзванивал министерства, РЖД. И добивался внимания к угольной отрасли.
Кстати, он сыграл одну из главных ролей в инициативе развития Восточного полигона железных дорог – Транссиба и БАМа. Еще
