касается самой Вены, то британцы, как и американцы, предложили оккупационным державам следовать границам Венского Gau, проведенным нацистами, а не более ограниченной городской территории, предложенной Советским Союзом. В этой более крупной Вене британцы отвели себе юго-западный сектор, Соединенные Штаты – северо-западный, а Советский Союз – северо-восточный. Внутренний город предстояло оккупировать четырьмя державами по договоренности с Межсоюзным органом управления, состоящим из четырех комендантов, назначенных соответствующими главнокомандующими, которым также предстояло отвечать за совместное управление районом «Большой Вены». Все соглашение должно было вступить в силу, как только позволит военное положение, но не позднее даты подписания Германией Акта о военной капитуляции или окончания организованного немецкого сопротивления.

Упомянутые предложения, в той мере, в какой они касались национальных зон оккупации, были приняты советским делегатом с двумя важными оговорками. Он пожелал включить в советскую зону, во-первых, ту часть Верхней Австрии, которая располагается к северу от Дуная, и, во-вторых, относящуюся к Штирии часть провинции Бургенланд, причем последняя была таковой до изменения границ, введенного нацистским указом от 1 октября 1938 года. Он также сохранил свое предложение о «меньшей» Вене, то есть о возвращении к границам, существовавшим на 31 декабря 1937 года. Эти две предложенные территориальные поправки имели большое значение, поскольку давали бы Советскому Союзу контроль над всеми границами Австрии с Венгрией и Чехословакией, а также над всем северным берегом Дуная внутри Австрии. Тем не менее оба требования были удовлетворены: по словам Эриксона, с первым согласились Соединенные Штаты, несмотря на возражения Уайнанта, поскольку оно не имело под собой «никаких важных военных соображений», а со вторым – британцы, в надежде, что советский делегат не станет возражать против британского предложения о делимитации границ Вены.

Советские поправки стали, по сути, единственными поправками к национальным зонам, предложенным в британском проекте, и больше никаких существенных изменений внесено не было. Самые трудные переговоры ожидались в отношении договоренностей по самой Вене, и из-за разногласий по тем или иным деталям подписание документов в целом было отложено до июля. Следует также отметить, что, хотя в Комиссии было достигнуто предварительное соглашение о границах французской зоны, одобрение на правительственном уровне состоялось лишь через некоторое время. В Ялте в феврале Сталин неохотно согласился с настоятельными просьбами Черчилля о полноценном участии Франции в контроле над Германией и Австрией, но одобрение Соединенными Штатами французской зоны в Австрии, предложенной британцами в ЕКК, было отложено до мая, до урегулирования деталей французской зоны в Германии между Великобританией и Соединенными Штатами.

Тем временем планирование работы гражданской администрации продолжалось нарастающими темпами. После принятого в Квебеке решения о том, что Австрию разрешается рассматривать отдельно от Германии, британский отдел планирования по Австрии, на этот раз под руководством У.Х.Б. (позже сэра Генри) Мака в качестве заместителя комиссара (гражданского), был отделен от группы планирования по Германии, а персонал для Британского элемента Комиссии набран в тесном сотрудничестве со штабом союзных сил в Италии. Бригадный генерал (впоследствии сэр) Т.Дж. У. Уинтертон с согласия фельдмаршала Александера в штабе союзных сил был назначен заместителем комиссара (по военным вопросам) и впоследствии отвечал за координацию перемещения Британского элемента в Италию весной 1945 года для соединения с Американским элементом. К тому времени последний был уже сформирован и незадолго до этого переброшен в Италию. Французский элемент в это время находился только в процессе формирования.

Влияние австрийского сопротивления

Как уже упоминалось, Московская декларация содержала предупреждение о том, что при окончательном урегулировании будет учтен вклад самой Австрии в ее освобождение.

Такое положение соответствовало аналогичным заявлениям в отношении других оккупированных стран, в частности Италии, и, очевидно, было продиктовано двоякой надеждой – стимулировать Сопротивление и облегчить возрождение независимого правительства, свободного от нацистских ассоциаций. Возможно, хотя и маловероятно в свете послевоенной советской политики, что возникновение сильного австрийского движения Сопротивления в последние два года войны склонило бы чашу весов в пользу более мягкого отношения к Австрии в ближайшие послевоенные месяцы и годы. Но на самом деле Сопротивление в Австрии не оказало такого же формирующего влияния на политику союзников, как, например, во Франции, Италии и Греции. Австрийского правительства в изгнании никогда не было; и хотя ряд лиц, принимавших участие в австрийском Сопротивлении, позже получили посты в воссозданной администрации, важно, что ведущие члены первого послевоенного правительства Австрии, за исключением министра иностранных дел Карла Грубера, пришли к власти не из изгнания или какого-нибудь партизанского штаба, а из более суровой школы концентрационных лагерей. Сам Леопольд Фигль, первый избранный послевоенный премьер-министр Австрии, с 1938 по 1945 год провел шестьдесят восемь месяцев в различных лагерях. Дело в том, что ситуация с движением Сопротивления в Австрии складывалась труднее, чем в любой другой оккупированной нацистами стране. С момента отправления первого конвоя из 165 заключенных в Дахау 2 апреля 1938 года в первые дни германской оккупации гестапо тщательно следило за тем, чтобы немедленно нейтрализовать всякого, кто способен возглавить австрийское Сопротивление. Языковая общность, при всех акцентах и диалектах, значительно облегчала проникновение в эту среду информаторов и негласную слежку. Ключевые посты по всей стране были заняты немцами из Рейха, полиция фактически находилась под германским контролем, а имеющиеся подразделения австрийской армии были отделены и друг от друга, и от родины.

Существовало еще несколько факторов, которые если и не препятствовали Сопротивлению, то, по крайней мере, мешали его возникновению. Во-первых, нацисты прилагали всяческие усилия, чтобы уничтожить государственность Австрии; вскоре должно было исчезнуть даже само название страны, Австрия должна была стать сначала Остмарком, а затем просто Дунайским и Альпийским Gau Великой Германии. Но государственность Австрии с точки зрения Австрии, созданной Версальским договором, в любом случае возникла совсем недавно. В межвоенный период население Австрии было склонно хранить верность не стране в целом, а скорее Вене, Габсбургам, социалистическому движению или другим секционным или региональным интересам. К 31 мая 1931 года провинциальные советы Тироля, Форарльберга, Штирии и Зальцбурга предприняли попытки отделиться от вновь созданной республики и добиться объединения с Германией. Во-вторых, в период с 1934 по 1938 год австрийцам пришлось привыкать к жизни при авторитарном режиме, который, хотя и был более мягким, чем в Италии или Германии, все же не исключал цензуры прессы и произвольных арестов. В-третьих, в экономическом плане Австрийская Республика держалась только благодаря займам Лиги Наций. После мирового экономического кризиса, который начался с краха банка «Кредит-Анштальт» в Вене в мае 1931 года, безработица и бедность в Австрии носили постоянный характер и, по-видимому, стали ее неизлечимыми ранами. И наконец,