в-четвертых, покладистый характер народа делал австрийцев фатально склонными ничего не делать, пожимать плечами и скорее подчиняться уколам, чем бороться с ними. Понимание того, что Запад остался в стороне (что, по словам Черчилля, он «пассивно бросил Австрию» в 1938 году), осознание подавляющей силы Германии и изначальное молчаливое согласие католической церкви с нацистским правлением – все эти факторы способствовали общему чувству беспомощности и отчаяния.

При всех обстоятельствах неудивительно, что сопротивление в Австрии не должно было получить такого же размаха, как в стране, где национальное сознание формировалось на протяжении веков и где германское вторжение и оккупация второй раз за поколение разрушили с таким трудом завоеванное благополучие. Тем удивительнее, что в итоге Сопротивление достигло столь высокого уровня. К 1955 году постепенно собранная воедино история показывает, что австрийская оппозиция нацизму в конце войны носила более широкий характер, чем принято считать и несмотря на то, как это выглядело на Западном фронте в период реальных военных действий.

Несмотря на несомненное одобрение аншлюса австрийскими нацистами и пассивное согласие многих других, согласно наиболее осведомленным венским источникам того времени, если бы Шушнигу удалось осуществить свое первоначальное намерение провести плебисцит 13 мая 1938 года, то он мог бы рассчитывать на поддержку по меньшей мере 65 % населения. Возможно, лучшим доказательством этого стало использование Гитлером намного превосходящих по численности и мощи военных сил для осуществления аннексии. Если бы не заявление Шушнига в последнюю минуту о том, что «немецкая кровь не должна быть пролита», и не последующие инструкции войскам не оказывать сопротивления, австрийская армия, хотя и безнадежно уступавшая в численности, вполне могла бы оказать некоторое, пусть и слабое, сопротивление вторжению немцев. Как бы то ни было, первыми, кто хоть как-то противостояли нацистам, были те, кто способен сопротивляться в отсутствие какой-либо организованной социалистической партии с 1934 года, – католики. В октябре 1938 года кардинал Инницер раскаялся в том, что изначально капитулировал, и навлек на себя гнев оккупационных властей своим пастырским письмом от 10 октября об обязанности родителей-католиков воспитывать своих детей в вере. Возможно, воодушевленные более твердой позицией своего кардинала, католики в Верхней и Нижней Австрии быстро принялись создавать изолированные группы Сопротивления. Подобные же группы появились в армии, среди монархистов и среди коммунистических ячеек, которые фактически были активны с 1934 года. Вскоре после начала войны произошли неудачные мятежи австрийских войск, и так же быстро, как были арестованы первые лидеры этих выступлений, на их место пришли другие.

Тем не менее безжалостность гестапо заставляла проявлять осторожность. Сопротивление долгое время ограничивалось такими вещами, как «медленная работа» в промышленности, пропаганда шепотом и предоставление врачами поддельных медицинских справок. К 1942 году до внешнего мира стали доходить первые новости о дезертирстве австрийцев с фронта, забастовках в Австрии, демонстрациях и актах саботажа, включая подрыв дунайского порта Корнейбург. В марте 1943 года Петер фон Альберт, председатель Австрийской молодежной ассоциации, заявил в Лондоне, что в конфиденциальных сообщениях подтверждается «антигерманский настрой всего населения», и упомянул о «регулярных уличных боях между штурмовиками и австрийскими рабочими».

Во второй половине 1943 года Сопротивление подстегивалось новостями об успехах союзников в Италии и под Сталинградом, и когда, наконец, стал известен текст Московской декларации по Австрии, это, несомненно, тоже помогло, дав австрийцам новую надежду на справедливое решение по послевоенному обустройству их страны. С тех пор и вплоть до окончания боевых действий стали все чаще поступать сообщения об усилении сопротивления нацистам в Австрии. Группу австрийских партизан, в основном дезертиров из армии, Osterreichische Freiheitsfront, свободный союз групп Сопротивления, включавший коммунистов, социалистов и католиков, направил в центры в Форарльберге; когда гестапо и СС вытеснили их оттуда, некоторые из этих партизан, просочившись через Каринтию и Штирию, присоединились к армии Тито в Словении, где в ноябре 1944 года под югославским командованием действовал австрийский батальон – с австрийскими солдатами и офицерами.

Другие группы Сопротивления аналогичного происхождения, но с различными политическими целями действовали в разных местах в Бургенланде, Штирии и Тироле. Была установлена связь с немецким Сопротивлением и определены действия в Австрии в рамках заговора 20 июля 1944 года. В восточной из двух военных областей Австрии планы по аресту двадцати ведущих деятелей нацистской партии были успешно реализованы, и утверждается, что они были бы полностью выполнены, не будь сорван немецкий заговор. В результате последующих карательных действий гестапо было арестовано более 10 000 австрийцев, а нацистские трибуналы в Вене выносили до 400 смертных приговоров в месяц. Тем не менее волна репрессий не привела к прекращению деятельности Сопротивления в Австрии. В декабре 1944 года, когда война близилась к концу, был создан Временный национальный комитет – Provisorisches Osterreichisches National Komittee (P.Oe.N.), который взял на себя руководство Сопротивлением в ряде районов, особенно в Вене. К нему присоединились различные местные группы, а в Тироле, в частности, местный комитет под руководством Карла Грубера, впоследствии министра иностранных дел, должен был взять власть в Инсбруке до прибытия американцев и стать местным провинциальным правительством. Военное подразделение P.Oe.N., известное как O5 – буква «е» заменена на «5», «e» – пятая буква алфавита – стало символом Сопротивления по всей стране. Во главе P.Oe.N. стоял комитет из семи членов, включая двух социалистов, двух католиков, одного коммуниста, одного либерала и одного независимого. Именно из этого комитета впоследствии было сформировано ядро правительства Реннера.

В начале 1945 года P.Oe.N. установил свои первые контакты с внешним миром. Это было сделано через Verbindungsstelle Schweiz, австрийскую группу в Швейцарии. В феврале представитель комитета отправился в Париж и сумел установить контакт с союзниками, рассказав им о деятельности комитета и попросив поддержки, а в марте Фриц Мольден, молодой австрийский участник Сопротивления, посетил штаб союзных сил в Казерте с просьбой о том, чтобы союзники не бомбили гражданские объекты в Австрии. Мольдену был предоставлен особый статус офицера связи с войсками США в Италии.

В то же время 11 марта Osterreichische Freiheitsfront разослал меморандум с изложением своего состава и деятельности и предложением разрешить Австрии создать вооруженное формирование для борьбы на стороне Объединенных Наций. Эта просьба оказалась, очевидно, чересчур запоздалой, и в любом случае в Лондоне ее рассмотрели только в конце апреля.

Тем не менее вся эта деятельность все еще не могла сравниться с активностью в ряде других стран, где благодаря переправке людей, оружия и пропагандистских материалов союзникам удалось создать высокоорганизованные и эффективные в военном отношении подразделения, и этот контраст неизбежно показывал Австрию в невыгодном свете. В сентябре 1944 года на пресс-конференции в Вашингтоне Корделл