не менее нет никаких сомнений в том, что большинство венцев к тому времени желали прежде всего окончания войны и были готовы с любыми оговорками приветствовать русских как своих освободителей. Если бы советские войска вели себя со сдержанностью, соответствующей заявлениям их командующего, они могли бы завоевать столько же доброжелательности и уважения, сколько, на самом деле, внушали страха и ненависти. Как и в других частях Европы, их поведение в Австрии в первые дни бесповоротно настроило народ против них.

В то же время будет справедливо напомнить, что далеко не все эксцессы, которыми ознаменовалось падение Вены и последующий период, были «заслугой» советских солдат. Реннер высказал мнение, что ущерб, нанесенный победителями, во многих случаях был меньше, чем ущерб, нанесенный отступающими нацистами, которые перед тем, как покинуть город, привели в негодность все запасы и оборудование, которые они не смогли взять с собой. Именно нацисты, отдав приказ о выводе пожарной команды из города, сожгли многое из того, что вполне могло уцелеть. Прежде всего, именно нацисты обстреляли из пушек собор Святого Стефана, древнюю святыню и символ столицы.

Кроме того, беззаконие, в большей или меньшей степени имеющее место в каждом крупном городе, усилилось за счет притока беженцев, дезертиров и разного сброда из десятков стран, бежавших перед наступающими советскими войсками. В подвалах брошенных домов можно было найти вино и шнапс; все нормальные механизмы распределения продуктов питания и предметов первой необходимости были нарушены; по сути, вся фактура бытия временно лежала в руинах. Это было время разочарования и отчаяния, когда даже те, кто обычно был трезвым и законопослушным, вынуждены были, чтобы выжить, вести себя как воры и бандиты.

В сельской местности положение, естественно, было полегче. Но и там приход советских войск был отмечен эксцессами, которые стали горьким разочарованием для многих австрийцев, готовых приветствовать своих освободителей. Странным обстоятельством стало то, что именно из-за инцидента, вызванного такими эксцессами, была определена форма первого послевоенного правительства Австрии. История этого инцидента заслуживает подробного рассказа.

Доктор Карл Реннер, ветеран социализма, который был первым канцлером Австрийской Республики после Первой мировой войны, а с 1934 года пребывал в вынужденной отставке, описал, как вступление советских войск застало его в Глоггнице, небольшом городке у самого подножия перевала Земмеринг. 1 и 2 апреля, в пасхальные воскресенье и понедельник, он и остальные жители городка подверглись повальным обыскам советскими патрулями в поисках спрятанного оружия или немецких солдат. Хотя практически все главные нацисты и их приспешники бежали, языковой барьер не позволил советской стороне понять истинные чувства населения, и то, что происходило во время этих обысков, по словам Реннера, «нелегко будет забыть». Поэтому во вторник, пытаясь, по его словам, «защитить народ», этот семидесятичетырехлетний мужчина с тростью в руках отправился на поиски местного командного пункта. Улицы были пустынны. Повсюду стояли солдаты, которым он тщетно пытался что-либо объяснить. В конце концов его все-таки выслушали и направили дальше, и, наконец, с небольшим сопровождением он прибыл в соседнюю деревню Кёттлах, где, как оказалось, находилась группа советских офицеров, которые слышали о нем.

Эта случайная встреча оказалась весьма кстати. Реннера посадили в грузовик и отвезли в деревню в горах, где он провел вечер в беседе с «высшими офицерами», которые, по его словам, отнеслись к нему с величайшим уважением, выслушали его рассуждения о настроениях австрийского населения, пригласили на ужин и пообещали сообщить о его местонахождении его родным. Через два дня он был доставлен на ферму в Хохволькерсдорфе, где его встретили генерал Желтов и несколько высокопоставленных советских офицеров. Желтов заверил его, что Красная армия не имеет никаких притязаний на Австрию и твердо придерживается декларации советского правительства, обещающей стране независимость. Он спросил Реннера, готов ли тот помочь Красной армии приблизить окончание войны и тем самым облегчить страдания австрийского народа. Реннер ответил согласием, но в то же время дал понять, что не готов действовать как советский агент и хотел бы обратиться к австрийскому народу в качестве бывшего канцлера, который уже провел его трудным путем к миру после Первой мировой войны. Русские согласились, и после короткого подготовительного периода в Глоггнице, а затем в замке Айбихль близ Винер-Нойштадта 21 апреля Реннер и его семья были доставлены в Вену и размещены в доме на Венцгассе в Хитцинге.

Реннер быстро обнаружил, что вопрос о том, чтобы как-то всколыхнуть австрийский народ, не так злободневен, как он думал раньше. После долгого бездействия уже начали возрождаться старые политические партии, а во многих районах были созданы временные администрации, которые наладили связь с Красной армией и пользовались ее полной поддержкой. Он понял, что его задача заключается не в том, чтобы напоминать людям об их демократическом прошлом, а чтобы направлять и организовывать уже имеющиеся демократические силы. В течение следующих нескольких дней его посетил ряд ведущих политиков времен первой Республики, среди которых были Леопольд Куншак, лидер Христианско-социальной партии, позднее сменившей название на Австрийскую народную партию (Osterreichische Volkspartei); генерал Кёрнер и Адольф Шерф из Социалистической партии, а также коммунисты Эрнст Фишер и Иоганн Коплениг. Вскоре началось обсуждение деятельности временного правительства, и к 27 апреля, после двухдневных дебатов, был согласован его состав. В него должны были войти представители старой Социалистической партии; те элементы христианских социалистов, не запятнанные поддержкой Дольфуса, которые теперь образовали Австрийскую народную партию, открытую для всех консервативно настроенных австрийцев, верных демократическим принципам; и, наконец, Коммунистическая партия, которая могла претендовать не только на видную роль в Osterreichische Freiheitsfront в качестве организаторов Сопротивления, но и на дополнительное преимущество – поддержку России. В день своего учреждения Временное правительство официально провозгласило образование Второй Австрийской Республики, а 29-го числа было официально признано советским правительством.

Освобождение с Запада

Вполне возможно, что Сталин уже давно вынашивал планы до окончания войны установить контроль над всей Юго-Восточной и Центральной Европой и сделал все возможное, чтобы закрепиться в Вене до прихода западных союзников. Черчилль откровенно выразил убежденность в том, что именно в этом заключалась политика Сталина, и неоднократно убеждал президента Трумэна в необходимости встретить русских как можно дальше на востоке по всему фронту.

Но предложение Черчилля услышано не было, и Эйзенхауэр укрепился в своем решении преследовать чисто военную цель – как можно быстрее разбить германские армии. Он заявил, что на 1 апреля, после завершения обхода Рура, его тремя основными целями были: сначала продвижение через Центральную Германию для соединения с русскими, затем одновременное наступление на двух флангах – на севере, чтобы отрезать Данию, и на