Шрифт:
Закладка:
Теперь на северной границе империи настали новые отношения, менее тяжкие, чем прежде, так как варварские народы не были объединены сильной единой властью, а преемники и наследники Аттилы разбились на свои улусы. Грозный образ Аттилы был запечатлен в записях современников и остался жить в предании германских народов, которые сделали его центральным лицом своего народного эпоса. У Аттилы пируют, с Аттилой сражаются и гибнут их герои, добывая золото, которое так жадно собирал исторический Аттила.
На следующий год по смерти Аттилы не стало и его победителя, Аэция. Его убил собственной рукой император Валентиниан по проискам евнуха Ираклия, не без участия сенатора Максима, который имел свои основания желать зла Валентиниану. И когда император спросил потом Максима, хорошо ли он сделал, что убил Аэция, тот ему ответил, что это все равно, как если бы он правой рукой отрубил себе левую. В феврале следующего года за Аэция отомстили два бывших его оруженосца, готы Оптила и Фравстила; будучи взяты на службу к императору, они убили его (16 марта 455 г.). Запутанный во всей этой интриге Максим был провозглашен императором в Риме и насильно заставил выйти за себя замуж вдову Валентиниана, Евдоксию. Когда он открыл ей сам свою виновность в убийстве Валентиниана, объясняя это страстной любовью к ней, гордая дочь Феодосия обратилась к помощи варвара Гензериха.[980] Он отозвался немедленно на призыв. Весть о его приближении вызвала страшную тревогу и бунт, во время которого был убит Максим. Гензерих вступил в город и предал его грабежу. Через две недели он отплыл в Карфаген, увозя вместе с награбленными несметными сокровищами царицу Евдоксию и обеих ее дочерей, Евдокию и Плацидию, а также и Гауденция, сына Аэция. Скорбные вести о судьбе дочери и ее потомства дошли в Иерусалим к одинокой Евдокии, счастье которой, по гаданиям ее отца, должно было превзойти счастье всех женщин.
Удерживая царственных пленниц, Гензерих хотел добиться брака между своим сыном Гунерихом и внучкой Феодосия, чтобы породниться с императорским домом. Он рассчитывал тем самым усилить свое положение в нарождавшихся международных отношениях, как возлагал на то надежды некогда Атаульф и как хотел того же великий воитель Аттила.
В Риме была анархия. 9 июля того же 455 года в Толозе, по соглашению с вестготами, был провозглашен императором знатный и богатый сенатор, галл по крови, Марк Марцилий Авит. Из Толозы он отправился в Арелат, где был принят как император; римский сенат прислал ему свое признание. Осенью того же года Авит был в Риме, но императорский венец оказался ему не по силам. После ограбления Рима Гензерихом не было золота в казне, не было и хлеба в городе. Расплаты приходилось делать медью, кормить солдат было нечем. Авит вышел с войском на север, но в Плаценции был застигнут и низложен магистром армии, свевом Рехимером, который имел от него поручение отправиться с войсками в Сицилию, чтобы действовать против Гензериха (456 г.).[981] Маркиан, к которому Авит обратился с просьбой о помощи против Гензериха, ограничился тем, что отправил в Африку посла с требованием выдать царственных пленниц. Гензерих оставил это требование без внимания. Маркиан вторично предъявил свое требование, отправив послом арианского епископа Бледу. Когда Гензерих пренебрежительно отнесся к речам Бледы, тот переменил тон и стал резко требовать возвращения пленниц. Но это не помогло, и Гензерих отпустил царского посла ни с чем.[982] Так и остались царственные пленницы в Карфагене до самой смерти Маркиана. Бездействие Маркиана современники объясняли той клятвой, которую он некогда дал Гензериху, когда был у него в плену.
В отношении к другим внешним врагам политика Маркиана отличалась твердостью и уверенностью в силах империи. Когда на восточной границе мир был нарушен вторжением арабов в Сирию, Маркиан назначил магистром армии Востока Ардабурия, сына Аспара, стяжавшего себе военное имя в борьбе с варварами во Фракии. Ардабурий разбил арабов близ Дамаска. Максимин и прикомандированный к нему Приск прибыли в качестве делегатов императора, когда Ардабурий вел уже переговоры с послами арабов об условиях мира, который вскоре и был заключен Максимином.[983]
В том же 453 году Максимин заключил договор с другими южными соседями империи, племенами блеммиев и нубадов, которые жили на южной границе Египта. Эти варвары нередко совершали нашествия, грабили и разоряли страну, уводили пленных. Максимин добился того, что они выдали заложников из своей знати, возвратили награбленное и без выкупа отпустили пленных. Он заключил с ними письменный договор, который был выставлен в храме города Филы в южном Египте. В этом договоре было обеспечено за блеммиями и нубадами право участвовать в культе Изиды во время ежегодно совершаемого священного плавания ее статуи по водам Нила, после чего она вновь водворялась в храме на острове близ города Элефантины. Максимин вскоре захворал и умер. Тогда варвары отбили своих заложников и опять стали производить набеги.[984]
Этот эпизод внешней политики Маркиана интересен в том отношении, что в нем дано свидетельство о невозбранном существовании культа Изиды в это время на юге Египта в пределах христианской империи. Представители императорской власти признавали этот факт и мирились с ним. Так было до времени Юстиниана, который положил конец остаткам язычества в пределах римской державы.
Чтобы исчерпать материал, сохраненный Приском о внешних отношениях империи при Маркиане, остается отметить его вмешательство в дела царства иверов. Иверия вошла в кругозор Римской империи при Диоклетиане. По договору 297 года она была признана зависимой от империи страной и цари ее стали получать от императора знаки своего достоинства.[985] Принятие христианства иверами в начале IV века сблизило их с империей, но воздействие со стороны Персии не прекратилось, и все войны империи с персами не обходились без участия Иверии. В правление императора Валента было допущено как результат соглашения с царем Сапором разделение Иверии на два царства.[986] Позднее Иверия опять соединилась, и местная династия находилась в постоянных сношениях с византийским двором. Современные византийские источники не сохранили свидетельств об этом, но в агиографической литературе есть несомненные данные по этому вопросу.[987] В правление Маркиана царем Иверии был Гобаз. Он объявил царем своего сына, и это послужило поводом к открытию военных действий со стороны империи. Римские войска выступили в поход
