стал набирать из исавров.[1027] Вынужденный впоследствии начать борьбу против могущества Аспара и теснее сблизиться с исаврами, чтобы иметь опору против готов, император Лев выдал за одного из исаврских вождей, по имени Тарасикодисса, отец которого носил имя Русумбладеот, свою старшую дочь Ариадну. Тарасикодисса принял имя Зенона, своего славного соплеменника,[1028] и был удостоен консульства на 469 год.

ВАНДАЛЫ. ДЕЛА НА ЗАПАДЕ. СМЕРТЬ АСПАРА И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ. СМЕНА ЛИЦ НА РИМСКОМ ТРОНЕ

В ту пору, когда воцарился Лев, самым опасным врагом империи был царь вандалов Гензерих. Смелый и предприимчивый, кипевший энергией, счастливый во всех своих начинаниях, Гензерих считал Африку завоеванной страной и организовал свое царство на новых началах. Он никогда не был федератом империи, не носил никаких римских чинов и званий, как Аларих и другие цари германских племен, и чувствовал себя свободным от всяких обязательств в отношении империи. Вандалы и слившиеся с ними в один народ аланы представляли народ воинов, который был разделен в новой стране на 80 военных командований, имевших во главе тысяченачальников. Территорию африканских провинций Гензерих разделил на три части в отношении податного обложения. Бизацена, Аборитана, Гетулия и часть Нумидии составили удел самого Гензериха. Зевгитана была предоставлена войску, остальная территория считалась принадлежащей императору, и Гензерих обязался отсылать в римскую казну получаемые с нее доходы. После смерти Валентиниана и набега вандалов на Рим власть Гензериха распространилась и на эту часть страны. В Африке с очень давнего времени преобладало крупное землевладение, и значительная часть территории составляла императорские домены, res privata. Способ эксплуатации больших поместий давно получил определенные формы ведомств, с канцеляриями, которые сдавали участки в арендное держание, производили взыскание податей и вели отчетность. Эти условия облегчили установление нового порядка, и Гензерих сохранил старую администрацию с ее чинами, иерархией чиновников и латинским языком.

Треть обработанной земли вандалы брали себе. Они сгоняли с земли собственников, земли которых отходили к ним, или же обращали их в своих рабов. По свидетельству Виктора Витенского, в рабство попало таким образом немало свободных людей, и не только низшего звания, но и чинов клира и лиц почетного положения (honorati).[1029] Насильственное отнятие земель внесло страшное разорение в среду местных жителей и стечение обнищавших людей в города. Многие бежали в Сицилию и Италию. Местное население не выказало никакой силы сопротивления. После взятия Карфагена Гензерих отдал приказ, чтобы все несли ему сами все то золото, серебро, драгоценные камни и дорогие одежды, какие у кого были. Обобрав таким образом население, он посадил на суда епископа и большую часть клира и выслал их из Африки. Флот благополучно прибыл в Неаполь, где и нашли себе приют сосланные. Отнимая затем церкви от православного туземного населения, чтобы передать их арианским епископам, он ссылал клириков и других лиц в пустыню или передавал их союзным маврам. Если при этом многие гибли, то эта ссылка имела и другие последствия: распространение христианства там, где оно еще не успело утвердиться раньше.

Туземное население было привержено к Церкви и крепко стояло за православие. Вандалы же были арианами, духовенство их отличалось большим фанатизмом, и арианство получило значение господствующей Церкви. Маврские племена, которые нередко прежде делали восстания против римской власти, доставляли немало затруднений и Гензериху. Но это не помешало ему снести стены всех городов, кроме Карфагена, чтобы укрепления не могли служить опорными пунктами для сопротивления туземцев.[1030] Владея огромной линией берега и повелевая населением, издавна привычным к мореходству, Гензерих очень скоро развил свои морские силы и явился грозой для всего Средиземного моря.

Западная империя не имела средств для борьбы с морским царем. Распорядителем ее судеб после набега Гензериха, был Рехимер, состоявший в сане магистра армии. Через несколько времени по низложении Авита он поставил императором Майориана. Этот храбрый воин и опытный полководец имел свой план борьбы с Гензерихом. Обеспечив себя союзом с вестготами, он надеялся проникнуть в Африку из Испании и предпринял туда поход.[1031] Но Гензерих захватил корабли, какие успел собрать для переправы Майориан и ему пришлось вернуться в Италию. Магистру армии Марцеллину он поручил организовать поход против вандалов из Сицилии, и тот привел туда войска, набранные по преимуществу из готов. Рехимер состоял, по-видимому, в соглашении с Гензерихом и, не желая успеха предприятиям Марцеллина, стал переманивать его готов на свою службу, раздавая им деньги. Марцеллин бежал в Далмацию, откуда был родом и где имел большие владения. Вскоре Рехимер низложил Майориана, а 7 августа 461 года он был убит.[1032] Марцеллин остался верен памяти убитого и занял самостоятельное положение в Далмации, отложившись от империи. Гензерих захватил Сардинию и продолжал из года в год свои грабежи побережья Италии и Сицилии.

Рехимер вступил в сношения с византийским двором, и в Карфаген явились одновременно два посольства. Римское — требовало прекращения грабежей побережья Италии вопреки существовавшему со времен Валентиниана договору, а константинопольское — поддерживало это требование и возобновило ходатайство насчет царственных пленниц, томившихся в Карфагене. В сознании своей силы, Гензерих не прекращал своих морских подвигов и удерживал у себя Евдоксию с обеими ее дочерьми. Когда ему удалось добиться того, что Евдокия-младшая вышла замуж за его второго сына, Гунериха, он отослал ее мать и сестру Плацидию в Константинополь. Это событие относится, по всей вероятности, к 462 году.[1033] Плацидия вышла замуж в Константинополе за римского сенатора Олибрия, с которым была помолвлена еще при жизни отца.

На римском престоле с 17 ноября 461 года сидел, по воле Рехимера, знатный римский сенатор Либий Север, имевший огромные владения в южной Италии. Положение империи было весьма тяжко. Ей угрожала коалиция вандалов с властными представителями знати, отложившимися от империи после убийства Майориана, Марцеллином, занявшим самостоятельное положение в Далмации, и Эгидием — в Галлии. Гензерих имел теперь новый предлог продолжать свои грабежи. Он требовал от западного двора выдачи ему всего состояния императора Валентиниана, а также и Аэция, сын которого, Гауденций, находился у него. От имени своей невестки Евдокии он требовал также выдачи ему имуществ, принадлежавших императорскому дому в пределах Восточной империи. В лице Олибрия, мужа Плацидии, Гензерих имел своего кандидата на римский престол и оправдывал свои грабежи невниманием к своему родственнику.

Римский сенат обратился к императору Льву с просьбой оказать воздействие на Марцеллина и вандалов. Посол Льва, Филарх, отправился сначала к Марцеллину, и ему удалось, по-видимому, содействовать