Шрифт:
Закладка:
— Ты врач, n’est-ce pas?
— Cirurgicus galeonis, то есть корабельный хирург. Хорошо бы назначить Хайме еще кантаридина. У меня положительный опыт в применении этого медикамента.
— Канта… pour l’amour de Dieu![66] А это еще что за poison[67]? То бишь отрава?
— Кантаридин и вправду очень ядовит. Это субстанция, которую получают из шпанской мухи — Lytta vesicatoria. Она очень эффективна, но применять ее надо в малых количествах, иначе у пациента наступит длительная эрекция.
— Длительная… A! permanent érection! — Ариэль прыснула. — Но в этом Хайме уже не нуждается, n’est-ce pas, топ ami? Франсиска беременна. А у тебя в запасе еще много таких aphrodisiaque[68]?
Витус усмехнулся и махнул рукой:
— Не очень. Лучше скажи мне, при лечении Хайме ты полагаешься только на Божью помощь или в твоем арсенале есть кое-что еще?
— Ах вы, l’anglais! Все-то вам надо знать, n’est-ce pas? — Ариэль снова потеребила свое жабо. — Ты корабельный доктор, я прорицательница и целитель. И оба с тобой мы знаем, что для того, чтобы… э-э… разобраться, надо говорить с больным, много раз говорить. Хайме сказал мне, что у него жар держится десять дней, значит, это не может быть желтой лихорадкой, compris?
— Уже десять дней? — Витус был приятно удивлен. — Тогда действительно это какая-то более легкая форма лихорадки. При черной рвоте уже на четвертый день появляется желтушность кожи, а цвет лица Хайме практически нормальный.
— Qui. Камни его быстро вылечат.
Магистр не мог утерпеть:
— Камни? Ты хочешь сказать, что твои камни имеют целебную силу, Ахилл?
— Ариэль, топ ami, Ариэль! Когда на мне парик и женское платье, я Ариэль, compris? — Ариэль кокетливым движением поправила локоны своей замысловатой прически. — Камни хранят энергию. Они могут излечивать множество болезней.
— Ты это серьезно? — не унимался маленький ученый.
— Qui! Ты обратил внимание, какой покой и гармония царят в «L’Escargot»? Это все камни. Они излучают энергию, хорошую энергию.
— Ну если ты так считаешь… — Магистр задумчиво потер подбородок. — А у разных камней разное действие?
— Синие камни, топ ami, это ляпис-лазурь. Он очень сильный и… э-э… твердо устроен. Он утишает боли в голове и приносит fortune[69].
— Ага. А тот, прозрачный, на лбу?
— Это искусственный хрусталь. Как это говорится, э-э… в нем фазы роста, compris? Рост — это жизнь, а жизнь — не смерть. Искусственный хрусталь — жизнь.
— Звучит загадочно, — вздохнул маленький ученый.
— Ничуть. Он очень силен. Жена Хайме может быть спокойна. — Ариэль рассмеялась. — Вообще-то она добросердечная женщина, но… э-э… страшно болтлива. Для нее очень легко раскладывать карты.
— Так она тебе выболтала все, что ты ей потом напророчила?
Ариэль снова прыснула и легонько пихнула Магистра:
— А ты filou[70]. Но нет, не только это. Здесь нужен еще острый ум, знание людей и их эмоций.
— Понятно. И в уплату за это ты берешь с нее деньги. Но, как бы то ни было, женщина ушла домой успокоенная, а это дорогого стоит.
— Qui. А Хайме я лечу бесплатно. Разве этого мало?
Маленький ученый изумился:
— Только за милость Божью? Мое почтение! Я и не думал!
Ариэль посерьезнела:
— Знаешь, Магистр, я целитель, я прорицательница, я хозяин бистро. Я могу быть кем угодно, чтобы зарабатывать деньги. Но еще я мужчина… или женщина, которая помогает людям… Мне никто никогда не помогал, но я не плачу той же монетой, compris? Око за око, зуб за зуб — это Ветхий Завет, compris? Я гугенот.
— То есть протестант, — подытожил Магистр. — А я католик. Но, уверен, это не причина, чтобы не понимать друг друга. Как это сказано в Евангелии от Иоанна? «В доме Отца Моего обителей много». Так как, по рукам? — Он сощурился и протянул Ариэль руку.
— Qui, топ ami, хорошо сказано! Я всегда говорю: все мы молимся одному Богу. И не думаю, что Господь хочет, чтобы мы… э-э… разбивали друг другу головы, n’est-ce pas?
— Ни в коем случае! Слушай-ка, Ахи… э-э… Ариэль, мне кажется, где-то поблизости я видел симпатичную комнатку, где наливают стаканчик-другой, не так ли?
— A! Qui! А ты, Магистр, понимаешь толк в жизни! — прорицательница кокетливо улыбнулась ученому. — Идемте, mes amis. Хайме мы можем спокойно оставить одного. Малышка Луиза попозже заглянет к нему.
Чуть погодя друзья уже сидели в кабачке, уютном помещении с добела выскобленными столами и длинными лавками, и ждали Ариэль.
Они с любопытством осматривались. Ничего особенно необычного здесь не было. У стены примостились несколько бочонков с вином, толстопузых, пахнущих кисловатым деревом, с приспособлениями для нацеживания благородной жидкости. Над ними приемный сосуд и полки, на которых толпились кувшины и кружки. Под потолком покачивался на веревочке соломенный петух, раскрашенный в сине-красные тона — цвета Парижа. В конце зальчика был обустроен отдельный закуток для кухоньки.
— А, mes amis! Pardon за опоздание!
Ариэль, хотя нет — снова Ахилл появился на пороге. На нем было прежнее мужское платье, в котором они встретили его в полдень, только широкополую шляпу он снял, равно как и парик Ариэль. Его собственная шевелюра представляла собой длинные, до плеч, каштановые локоны. Он подсел к Витусу и спросил:
— Вы что-нибудь заказали? Non? А что так… э… робко? Мое vin rouge[71] доступно всем. Эй, Луиза, детка! Луи-и-и-иза!
Наконец с кухни появилось закутанное до бровей создание.
— Это Луиза, — представил девушку Ахилл. — Она у меня недавно. Раньше она жила у Хайме с Франсиской. Она… э-э… трогает мое сердце, compris? Alors, Louise, du vin rouge[72] для всех!
Служанка кивнула. Под одобрительный говор посетителей она начала доставать с полки кружки и наполнять их вином.
— К сожалению, у меня нет французского вина, только испанское, — пожаловался Ахилл.
Магистр возмутился:
— Что значит только?! Испанское вино ничуть не хуже! Наоборот! Я уже стосковался по глотку славного красного из Риоха или ласкающего язык из Малаги. — Его взор затуманился. — Как давно я не пил его…
— Qui, топ ami, не будем спорить. В любом случае, у меня есть французский сыр, прекрасный сыр, натуральный Foume d’Ambert[73]! Пальчики оближете! Луи-и-и-иза, детка! Принеси нам сыру, да побыстрее!
Но закутанное существо не могло выполнять несколько приказов разом. Перед тем как нарезать сыр, она принесла вино. Проворным движением девушка расставила перед гостями по кружке, наполненной до краев, и приветливо кивнула каждому в отдельности. Когда очередь дошла до Витуса, он кивнул в ответ:
— Спасибо, Луиза.
Пальцы Луизы, не отпуская, крепко сжимали кружку.
