к ответственности, оба раза по обвинению в сексуальных домогательствах, но оба раза сумел избежать серьёзного наказания. В двух девушках, подавших, но вскоре отозвавших иски на К.Т. Трэшера, мы сразу же узнали двух особ, фотографии которых Трэшер тайно делал и хранил в своей впечатляющей своими размерами картотеке, найденной отдельно от внушительной коллекции фотографий Рины Шейн и трёх свежих фотографий Терезы Холт. Обе девушки, подавшие на него заявления в полицию, были живы. Была жива и Тереза Холт. Оба заявления о сексуальных домогательствах были зарегистрированы спустя год и два года после смерти Рины Шейн, то есть последние три года этот парень не высовывался. И все фотографии были старше трёх лет, за исключением трёх фотографий Терезы, сделанных в течение последних трёх недель. Ни одной фотографии Ванды Фокскасл в его коллекции не отыскалось, как не было в ней и фотографий первых жертв Больничного Стрелка. Теория о том, что он хранит в своих нездоровых архивах только снимки потенциальных жертв, а снимки уже убитых не хранит, опровергалась внушительной коллекцией снимков Рины Шейн.

Что касается биографии подозреваемого: рос без отца, из родственников только мать, последние десять лет пребывающая в местном престарелом доме, и тётка, проживающая в Австралии. Найдя номер телефона этой женщины в деле Трэшера трехлетней давности, Арнольд связался с ней, чему поспособствовала выгодная разница часовых поясов, но она ничего не смогла нам рассказать о своём единственным племяннике, так как последние двадцать лет она не общалась ни с ним, ни со своей старшей сестрой. Так что с этой стороны мы ничего не выяснили.

Около десяти часов утра, когда в отдел начали активно подтягиваться наши коллеги, я, просмотрев последнюю сотню снимков Рины Шейн из коллекции Трэшера и не обнаружив ни в одном из них ничего подозрительного, отложила очередную стопку фотографий в сторону и тяжело вздохнула:

– Рина Шейн была фотографом. Этот парень тоже фотограф. Он сказал, что на этой почве они и познакомились. Она позировала ему, но среди фотографий нет ни одной откровенной или хотя бы с намёком на интимную съёмку.

– Тяжело с этими подозреваемыми, да? – ухмыльнулся Арнольд. – И Пауль Дэвис, и Коннор Трэшер играют в молчанку. Спасибо адвокату Моралису. Этот тип умеет промывать мозги своим подзащитным.

– У нас снова нет прямых улик, Рид. По факту, у нас есть просто сталкер с кучей фоток, но у нас нет ни искомого оружия, ни хотя бы пуль пусть даже не интересующего нас калибра. Этот парень даже замеченным за преступностью в течение последних трёх лет не был.

– Рид, Пайк, – неожиданно и гулко произнёс наши фамилии знакомый мужской голос. Из-за сонливости я не заметила, как в наш общий кабинет, в котором с разной периодичностью заседало от одного до десяти человек, вошёл Кадмус Рот. Мы с Арнольдом одновременно повернули головы в направлении призывающего нас голоса. – Вы что же, не спали всю ночь?

– Что-то случилось? – первым на хмурый вид Рота отреагировал Арнольд.

– Новости по делу Трэшера. Зря вы торчали здесь всю ночь, детки.

***

Стоя в кабинете начальника напротив его знаменитого настенного экрана мы с Арнольдом сосредоточенно просматривали видеозапись из кафетерия “Синий Фламинго”. На ней Конор Трэшер, первого октября во временном промежутке с двадцати тридцати трёх до двадцати трёх ноль-ноль медленно, но уверенно опустошал бар, периодически заказывая закуску. Железобетонное алиби.

– Но почему когда мы спрашивали его, он не сказал нам о том, что в ночь убийства Ванды Фокскасл он находился в кафетерии? – моему разочарованию не было предела, однако на сей раз, к моему счастью, я была слишком сонной, чтобы оно могло показаться Риду или Роту откровенным.

– Может быть потому, что в ту ночь он накидался в стельку, в результате чего напрочь забыл о событиях той ночи? – предложил мне самый очевидный вариант Рот. – Парень едва на своих двоих вышел из кафетерия. Едва ли он вообще помнит, где в ту ночь находился и что делал. Да и Моралис вам явно не помогает, настоятельно советуя своим подзащитным придерживаться тактики молчания.

Слушая Рота вполуха, я замерла, вдруг увидев на видеозаписи, как официантка, блондинка в голубой униформе с высоко завязанным на затылке коротким хвостом и сильно округлившимся животом подходит к столику Конора Трэшера, чтобы поставить перед уже пьяным в дым посетителем очередную порцию жареной яичницы с беконом. Я сразу её узнала и неосознанно замерла. Точно, ведь именно в “Синем Фламинго” работает эта женщина, Тара Стюарт, к которой перебежал мой бывший. А живот-то у неё уже внушительный. Неужели так много времени прошло? Ну да, больше пяти месяцев с момента моего разрыва с Диланом, и кто знает, за сколько недель до этого момента эта особа успела забеременеть от него. Живот очень большой, тянет минимум на седьмой месяц. Сколько Дилан говорил они трахались до обнаружения беременности? Месяц?.. Соврал что ли?

Официантка удалилась из поля досягаемости видеосъемки. И мне вдруг неожиданно полегчало. Не из-за того, что я её больше не видела, а из-за того, что увидела. Эта женщина всё ещё работает в том кафе, носит ребёнка от человека, ещё пять месяцев назад носящего статус моего мужа, и я, оказывается, за всё это время никогда не интересовалась ей или Диланом, даже не думала искать их в социальных сетях или пытаться узнать об их судьбе иными путями, как вдруг она сама заочно возникла перед моими глазами и буквально напомнила мне – ибо я забыла – о том, что и она, и её живот, и мой бывший на самом деле существуют, пусть я и запамятовала о них думать, причём, к моему вящему удивлению, оказывается сделала это слишком быстро и достаточно легко, то есть без чрезмерных терзаний и тем более без депрессий… Как же мне полегчало от увиденного! С моих плеч словно тяжелый груз свалился. Ко мне наконец, совершенно внезапно пришло осознание того, что я справилась со случившимся в моей жизни “недоразумением”, смирилась со своим неудачным первым и, вполне вероятно, последним браком… Сегодня утро восьмого октября. Мне ровно тридцать пять лет и я воодушевляюще свободна.

Рид ткнул меня в плечо:

– Эй, ты слышишь?

– Что? – заморгала я, не услышав ни слова из сказанного за последнюю минуту в этом кабинете.

– Мы обсуждаем, что теперь делать с Трэшером, раз уж у него есть мощное алиби, – специально для меня повторил Рот.

– А что с ним делать? – хладнокровно отозвалась я. – Парень следил за девушками, без их ведома фотографировал их… Его действия попахивают административкой, а