открытыми — в интересах пациента, ибо ни один здравомыслящий пациент не будет ожидать от врача чего-либо, кроме медицинской помощи. От священнослужителя же ждут большего, а именно — ответов на вопросы веры.

547 Как уже было сказано, католическая церковь располагает способами и орудиями, издавна служившими для объединения низших, инстинктивных сил психики в символы и для дальнейшей их интеграции в иерархию духовного. У протестантского священнослужителя нет таких орудий, и поэтому он часто застывает в недоумении перед некоторыми фактами человеческой натуры — из разряда тех, с которыми не в состоянии справиться ни увещевания, ни прозрения, ни благие намерения и ни героическое самобичевание. В протестантизме добро и зло категорически и непримиримо противопоставлены друг другу. Нет зримого прощения; человек остается один на один со своим грехом. А Бог, как мы знаем, прощает только те грехи, которые люди побеждают самостоятельно. Для протестантского духовенства серьезное психологическое затруднение заключается в том, что у пасторов нет форм, которые могли бы уловить низшие инстинкты психической жизни. Именно проблема бессознательных конфликтов, выявленных в ходе психоанализа, требует решения. Врач может — на основе научного материализма — взяться за эту задачу с надлежащим рвением, то есть может рассматривать этические проблемы своего пациента как лежащие вне медицинской компетенции. Он может спокойно укрыться за искренним сожалением: «Вот с этим вам следовало бы разобраться поскорее». А протестантский священнослужитель, на мой взгляд, не должен умывать руки ввиду собственной невиновности; ему ведь поручено сопровождать душу человека, который доверяет пастору, в ее темном путешествии. Редукционистская точка зрения психоанализа здесь приносит мало пользы, потому что любое развитие есть приращение, а не разрушение. Добрый совет и моральное увещевание помогают плохо, если помогают вообще, в серьезных случаях, ибо, если им следовать, они рассеивают ту густую тьму, что предшествует рассвету. Как гласит мудрое восточное изречение, лучше творить добро, чем избегать зла. Посему мудрый притворяется нищим, царем или преступником и памятует о богах.

548 Католическому духовенству использовать элементы психологического анализа куда проще, нежели протестантам. Последние стоят перед более сложной задачей. Католики располагают готовой пастырской техникой в виде исторически санкционированной формы исповеди, покаяния и отпущения грехов, а также имеют в своем распоряжении богатую и зримую ритуальную символику, которая полностью удовлетворяет потребности и утишает смутные страхи простых умов. Протестантам же психологическая техника насущно необходима, поскольку им не хватает даже основных форм ритуала. По моему мнению, интерес протестантского духовенства к психологии вполне оправдан и даже необходим. Возможное посягательство священнослужителей на медицинские владения более чем уравновешивается вторжениями врачей в религию и философию (врачи наивно полагают, что имеют на это право; вспомним хотя бы объяснение религиозных процессов в терминах сексуальных симптомов или детских желаний). В аналитической психологии врач и священнослужитель, несомненно, сталкиваются лицом к лицу. Это столкновение должно вести к сотрудничеству, а не к вражде.

549 Из-за отсутствия ритуальных форм протестантское (в отличие от католического) исцеление душ перерастает в личную дискуссию в смысле отношений «я и ты». Тут невозможно превратить фундаментальную проблему переноса во что-то безличное, как у католиков, зато протестантизм позволяет уверенно трактовать ее как личный опыт. Любой плотный контакт с бессознательным ведет к переносу. Следовательно, всякий раз, когда священнослужитель углубляется в психическое, он тем самым осуществляет перенос (это бывает и с мужчинами, и с женщинами). Имеет место личное вовлечение, а вдобавок у него нет формы, которой он мог бы заменить собственную личность, как может или, скорее, должен делать католический священник. Потому он оказывается вовлеченным в непосредственное участие в происходящем ради духовного благополучия прихожан — даже сильнее, чем аналитик, для которого спасение души конкретного пациента отнюдь не обязательно является вопросом первостепенной важности. Ничто не мешает аналитику прибегнуть к правдоподобным оправданиям, которые священнослужитель, пребывая в легкой растерянности, должен отвергнуть по более возвышенным причинам. Значит, священнослужителю грозит постоянная опасность быть вовлеченным в серьезные психические конфликты, которые, мягко говоря, не способствуют подлинному душевному спокойствию. Эта опасность вовсе не пустяковая, однако она обладает существенным преимуществом, так как возвращает ответственного священнослужителя в реальную жизнь и одновременно подвергает его испытаниям в духе ранней церкви (ср. сплетни, от которых приходилось защищаться апостолу Павлу).

550 Пастор должен решить, насколько общественное положение, доходы и заботы о семье мешают ему выполнять опасную миссию по исцелению душ. Я не подумаю о нем плохо, если он решит не следовать совету, который Тертуллиан давал своим катехуменам: что они должны сознательно посещать арену. Подлинное пастырское служение с опорой на современную психологию может легко подвергнуть священнослужителя мученичеству в результате неверного публичного толкования. Общественное положение и уважение к семье, будучи мирскими условностями, побуждают к мудрому воздержанию (ведь дети этого мира, как мы знаем, мудрее «сынов света и сынов дня»). Тем не менее душа взирает с завистью на тех, кто, вопреки мирскому благополучию, способен бросить все на чашу весов ради чего-то лучшего. Конечно, одним детским порывом ничего не добиться; однако смелостью — той смелостью, что никогда не отрывается от твердой почвы реально возможного и не уклоняется от страданий — вполне можно достичь чего-либо более ценного.

551 Выходит, что именно отсутствие у протестантского священнослужителя ритуального снаряжения удерживает его от более тесного контакта с миром и в то же время толкает на отважные поступки, выводя этого пастора прямиком на линию огня. Хочется надеяться, что протестантам хватит мужества для выполнения этой задачи.

552 Все разумные психотерапевты были бы только рады, поддержи духовенство их усилия. Разумеется, проблемы человеческой души, к которым священник и врач подходят с противоположных точек зрения, вызовут значительные затруднения у обоих, не в последнюю очередь из-за разницы во взглядах. Но именно от этой встречи мы можем ожидать наиболее плодотворного сотрудничества для обеих сторон.

IX

Ответ Иову[672]

Lectori benevolo[673]

Doleo super te frater mi…[674]

553 По причине несколько необычного содержания мое сочинение нуждается в кратком предисловии, и желательно, чтобы читатель не оставил его без внимания. Далее я намерен рассуждать о почитаемых предметах религиозных верований, и всякий, кто отваживается на подобное, неминуемо рискует быть растерзанным на куски сразу обеими партиями, оспаривающими друг у друга как раз эти предметы. Спор возник вследствие странного допущения, будто нечто может быть «истинным» лишь тогда, когда оно представляется в качестве физического факта. Так, например, в то, что Христос рожден девой, одни верят как в физическое событие, а другие отвергают это