кобыла Дорна также подходила под джоратское определение колдуньи. Он вспомнил обо всех людях, которые рядом со старухой вдруг теряли свои кошельки, но он никогда не видел ножа в ее руках. Он подумал о том, как хорошо она штопала дырки, делая стежки столь мелкими, что их невозможно было различить невооруженным глазом. Она, вероятно, знала лишь одно заклинание – связывающее и развязывающее, – но владела им блестяще.

– О чем она только думала? – снова пробормотала Дорна.

Сенера шла как королева. Ничто в ее поведении не наводило на мысль, что она боялась, что кто-нибудь может призвать ее к ответу за смерти в Мерейне. В то же время сэр Орет нервничал и оглядывался по сторонам, чтобы посмотреть, не наблюдает ли за ним кто-нибудь.

Он, вероятно, искал своего отца.

Сенера повела своих спутников в уединенную, расположенную выше остальных зону на трибунах, где у каждого присутствующего были свои слуги и стражники.

– У тебя есть собственная ложа? – шокированно спросила Дорна.

Сенера рассмеялась и села. К ней тут же подскочил, надеясь на объедки и внимание, маленький дол, возможно, месяцев восьми или около того, спавший до этого на бархатной подушке. Сенера потрепала собаке уши и позволила ей сесть рядом, положив голову на колени.

Брат Коун моргнул, узнав собаку. Щенок стража из Мерейны, которого Сенера забрала с собой, когда покинула город из-за вызванного ею удушливого газа.

– Я собираюсь посоветоваться с отцом, – сказал сэр Орет. – Если я найду его первым, он не станет меня искать. Надеюсь, вы знаете, что делаете. – И он ушел, жестом приказав своим солдатам следовать за ним.

– И вот перед нами очень красивый идиот, – покачав головой, сказала Сенера. – Я рада, что он нам не нужен ни для чего по-настоящему важного.

Брат Коун начал было отвечать, но в этот момент граф Джанель выехала на ринг, и толпа радостно заревела. Девушка взмахнула мечом и что-то закричала толпе.

Брат Коун понял, что она выкрикивает свои обвинения. Что Релос Вар – колдун, который приказал демонам и драконам напасть на провинцию, а белая колдунья с юга помогала ему.

Находящаяся рядом Сенера замерла, поглаживая дола.

– Последствия этого могут быть весьма обременительны. – Сенера повернулась к Дорне: – У ваших людей есть законы, защищающие от клеветы?

– Да, ты как раз смотришь на их исполнение.

Следующим выехал Релос Вар, и хотя он не щеголял на лошади, как Джанель на Арасгоне, в седле он держался достаточно уверенно для того, чтобы не опозориться.

Речь Релоса Вара была убийственной.

– Эта женщина не настоящая джоратка! – воскликнул он. – Я знаю, я здесь чужак, но, по крайней мере, я не лгу. Она заключила соглашение с демонами, будучи еще ребенком, в кантоне Лонеж. Она не сбежала от демонов. Она была их предводителем! Она повела армию демонов против всех вас! И теперь, когда мы захотели остановить ее и ее махинации, она стремится исказить правду. Разве она не посетила Мерейну незадолго до ее разрушения? Разве она не покинула свой родной кантон Толамер? Она напала на своего жениха, когда он обнаружил ее предательство. И теперь она указывает на меня, потому что я знаю, кто она такая, и у меня хватает смелости сказать это.

Толпа на миг умолкла, а потом взревела.

Они не приняли сторону Релоса Вара. Он был чужаком, а она была Джанель Данорак. И, имея сомнения, они заранее решили, что она права.

Если только Джанель не проиграет. В его словах было что-то мерзкое, и в немалой степени потому, что он адски извратил ее историю. Брату Коуну стало плохо. Если Релос Вар победит, этот бой станет доказательством, необходимым для того, чтобы предать Джанель смерти. За дуэлью последует сожжение.

Сенера улыбнулась и продолжила гладить собаку[163].

Окончив свой выезд, Релос Вар удивил всех, спешившись и оставив лошадь в стороне. После минутного раздумья граф Джанель сделала то же самое, отправив Арасгона обратно в конюшню, несмотря на энергичные возражения огнекровки.

Сражающиеся сошлись друг с другом, и каждый был вооружен мечом и щитом. Джанель воспользовалась своим фамильным мечом, который давал ей преимущество, и при том, что любому человеку понадобились бы обе руки, чтобы управляться с ним[164], Джанель держала его так, словно это был одноручный меч.

Релос Вар выглядел как библиотекарь, которого кто-то насильно загнал на гладиаторский бой.

Впрочем, его внешность совсем не соответствовала его мастерству. Релос Вар легко уворачивался от ее замахов, тесня Джанель назад. Ее сила не давала никаких преимуществ.

Если они сейчас о чем-то и говорили, этого не было заметно.

Весь стадион принялся скандировать:

– Данорак, Данорак, Данорак!

А затем что-то произошло. Брат Коун не заметил ошибки. Может быть, Джанель ее и не сделала. Она вскинула меч, Вар замахнулся на нее своим…

И меч Джанель разлетелся вдребезги, как будто был из стекла. Все вскочили с мест. Все до единого, от герцога до самого обычного ребенка, сидевшего на коленях у родителей на крышах по ту сторону Луга.

Мгновение спустя побежденная Джанель без сил упала на колени.

Она сдалась Релос Вару.

– О, проклятье, – сказала кобыла Дорна. – Твой человек выиграл достаточно честно…

Релос Вар пронзил Джанель мечом.

Время остановилось. Брат Коун, пораженный, уставился на поле. Даже с этого расстояния брат Коун увидел потрясенное выражение лица Джанель. Релос Вар выдернул меч, и Джанель упала. Под ней растекалась лужа крови, впитывающейся в землю.

Она не шевелилась.

Толпа притихла. Сенера вздохнула и встала:

– Итак, с этим закончили. Пойдем принесем тело.

30: Прогулка по лесу

Провинция Джорат, Куурская империя.

Через три дня после того, как Кирин первый раз в жизни увидел, что Нефритовые врата закрыты

Кирин указал пальцем на Джанель:

– Подожди, что? Таэна вернула тебя? Что случилось? Как?..

– Ш-ш-ш, – сказала Джанель. – Я как раз собираюсь рассказать об этом.

Рассказ Джанель.

Загробный Мир

Проблема со смертью заключается в том, что каждый раз, когда ты закрываешь глаза, ты никогда не знаешь, последний ли это раз. Если, конечно, все по-настоящему.

Была ли я мертва или просто находилась без сознания? Я не могла сказать точно. Я стояла у склона холма, расположенного в Загробном Мире, будучи облаченной в черные доспехи, лишь слегка отличающиеся от тех, что я носила всего несколько мгновений назад.

Передо мной был Разлом.

Все называли его Разломом, даже Ксалторат. Это была гигантская трещина в земле, могучий каньон, отмечающий границу, где Загробный Мир уступает место Земле Покоя. Гигантские куски камня и земли поднимались вверх непрерывным потоком,