Она с ужасом ждала, что Карвин уйдёт. Или ещё более ужасных слов от Айсы. А услышала негромкий, ласковый смех:

— Ещё несколько дней назад я обиделся бы, любимая. И стал бы доказывать, что мне ничего не нужно, кроме тебя. Предложил бы любой договор, который гарантирует, что у меня никогда не будет доступа к твои деньгам…

Он попытался обнять Айсу, та оттолкнула его. Снова невесело рассмеялся и продолжил:

— Мы с тобой напились в один день. Я, и близко не так феерично, как ты… Растерялся… А после мозг у меня встал на место. И, знаешь, что я тебе скажу? Хрень всё это! Хрень и глупость! Я знаю тебя, Айса! Знаю! Я знаю точно: ты не думаешь обо мне так. Сама не веришь в эту хрень. А говоришь всё это, чтобы я отвязался побыстрее. Почему?.. Думаю, ты боишься сорваться рядом со мной. Отступить от своего решения… Я знаю тебя, любимая! Так ты можешь вести себя, только чтобы защитить меня!.. Вот я и спрашиваю! От чего ты защищаешь меня? Признайся! И не бойся! Разве мы не сможем вместе преодолеть что бы там ни было?

Он снова потянулся к Айсе. И на этот раз та не оттолкнула его. Не смогла. Но и не ответила… Не шевелилась в его объятиях. Замерла. Молчала. А он пытался дозваться её. Умолял и пытался понять, какая беда успела приключиться с его душой:

— Айса! Ну, скажи мне! Это ведь как-то связано с тем, что мы помогли Нел и ввязались в историю с Ельмином? Да? Тот мерзавец что-то сделал тебе? Или угрожал? Айса! Что случилось? Что случилось в тот вечер, когда мы выгнали Ельмина из академии? После бала! На балу ведь всё было в порядке! Он как-то связался с тобой? Он понял, что это мы?.. Мы виноваты в том, что ему пришлось уйти?

Айса, кажется, плакала. Карвин, похоже, тоже собирался разрыдаться от бессилия и отчаяния…

А у Нел в голове взорвался пылающий, многоцветный фейерверк, который осветил окружающее удивительными цветами с небывалой резкостью… Почему это небывалой? Как раз с бывалой!..

Она сразу поняла, что это. Ментальный срыв! Бывало уже с ней такое… Тогда, в прошлом году, это испугало её настолько, что она голову себе камнем разбила, лишь бы прекратить. Сегодня… Сегодня она порадовалась срыву. И не поняла, как это ненормально… А что такого? Дополнительные возможности ей не помешают!

Мысль, что подруга и друг лишатся из-за неё шанса на счастье и любовь пока не была окрашена эмоционально. Но она хорошо осознавала эту мысль. Свою вину. И то, что именно она должна сделать всё, чтобы поправить существующее положение вещей. А как ты поправишь, если у тебя не будет достоверной и полной информации?.. И вот тут-то на помощь придёт так вовремя случившийся срыв!

Сомнительная логика, конечно! Но не с точки зрения поехавшей менталистки. Для неё всё было не только логично и эффективно, но даже и красиво. Правильно. А раз так, зачем тянуть? Тем более, Айса точно не рассиропится сейчас и не упадёт в объятия своего несостоявшегося жениха.

А значит, она, Нел, окажет Карвину только услугу тем, что отправит его сейчас домой, подальше от переживаний. Дома он ляжет в постельку, будет спокойно спать всю ночь и проснётся завтра утром отдохнувшим и не таким несчастным, как сейчас.

Она влияла на парня. Прямо сейчас. Не просто приказывала ему, как менталист, сминая его волю, она ещё и помогала ему, как ведающая. Забирала боль. Хоть сколько-то. Хотя бы так, чтобы он дотянул. Чтобы из-за страданий не было непоправимого урона здоровью, пока она не разберётся, не распутает этот клубок.

Айса поняла, что дело неладно, когда Карвин вдруг отпустил её… Разжал объятия, посмотрел на неё глазами ребёнка, послушного родителю, прошептал едва слышно:

— В постельку…

Развернулся и почти бегом бросился прочь.

Она осталась одна, совершенно сбитая с толку. Замёрзшая, со страшным чувством потери. Испугалась. Не понимала, что происходит…

Ровно до того момента, пока её подруга не выступила из плотной тени деревьев.

Под светом лун, пусть и неполных, видно было хорошо. Поэтому Айса сразу поняла, что случилось. И разъярённо прошипела:

— Как ты смела, Нел?! Вмешиваться в разум другого без его на то разрешения?

Нел расчётливо усмехнулась:

— У меня, дорогая, другая причина для вмешательства. И Кодекс менталистов её признаёт очень уважительной.

— Какая? — выплюнула Айса.

— Предотвращение несчастья! — колко ответила Нел. — Так что признавайся подобру-поздорову, милая моя подруга, какое несчастье вам грозит. О том, что вы ввязались в идиотизм ради меня, я уже знаю.

Нел чуть склонилась к ней и Айса увидела, что зрачки у неё так расширены, что глаза кажутся чёрными. Огромные чёрные глаза… Красиво, и страшно… И голос, которому так хочется подчиняться. Бездумно, как ребёнок. Как подчинился Карвин:

— Во что ты ввязалась? Говори! — приказывала Нел.

Айса заупрямилась, не поддалась, насколько вышло у неё, ментальному давлению, и заговорила совсем о другом. Она должна сказать это! Должна! Это поможет Нел. Снимет с неё вину, которая толкает её к срыву. Ладно! Не совсем снимет… Это невозможно так быстро! Но хоть ослабит!

И она отчаянно бросилась убеждать, что ничего страшного не случилось. Кого она убежала? Нел или себя?..

— Я не жалею, дорогая! Не жалею! Уверена, что и Карвин тоже! Разве твоя жизнь не стоит всего? Даже если мы и не будем вместе, что это? Да, больно! Но мы привыкнем. Зато все будут жить!

Да! Она пыталась утешить не только Нел, но и себя, похоже… Подруга не оценила. Рассмеялась хрипло. Незнакомо:

— Глупая! Ты поставила не на то! Моя жизнь не стоит ничего! Ты должна была выбрать его! Вы оба должны были выбрать!

— Нел! Мы ведь не думали, что всё обернётся так серьёзно! Никто не ожидал! Но! Я уверена, что будь у нас выбор мы всё равно сделали бы это снова. Верность — основа жизни для каждого из нас…

Айса частила,