Спрыгнув с фаэтона, Эмес галантно подал мне руку. Смущённая от пережитого первого поцелуя, я несмело вложила свою ладонь в его. И тут же подняла голову. В вышине надо мной послышалось громкое ржание — небольшая группа пегасов парила над фермой, кружа над виднеющимися невысокими строениями.

— Это они играют, — махнул рукой возница, — местный табун самый миролюбивый.

— А вы катались на них? — моё любопытство пёрло вперёд своей хозяйки.

— А как же, госпожа! — он, казалось, даже удивился вопросу. — Кто же не летал?

— Я, — пожав плечами, взглянула на Эмеса.

— Сейчас мы это исправим, — подмигнул он.

Вложив в ладонь кучера несколько монет, ведун, наконец-то, повёл меня к высоким резным вратам. Засмотревшись на них, восхитилась работой. На деревянном полотне мастер настолько искусно вырезал огромного крылатого коня, вставшего на дыбы, что, чудилось, будто он сейчас оживёт и рванёт в вышину.

Отворив калитку, Эмес пропустил меня вперёд.

Оказавшись во внутреннем дворике двухэтажной таверны, я снова покосилась на своего сопровождающего.

— Ну вот мы на месте, Аля. Сюда случайные люди не приезжают. Постоялый двор рассчитан на десяток гостей, а на кухне только домашняя еда.

— Здесь сдают комнаты? — я взглянула на верхние окна под покатой крышей, занавешенные простенькими клетчатыми шторами.

— Да, — ведун кивнул, — заезжих много. Местные не останавливаются на ночь.

Что-то мне от этой фразы спокойнее стало. А то как-то недооценила я прыть этого ухажёра. И мяукнуть не успела, как меня уже и зажимали, и потискали, и ещё и поцеловали. Нужно взять себя в руки и притормозить некоторых.

— Выходит, ты тут часто бываешь… А эта ферма уникальная или таких много?

Я с восторгом осматривала убранство двора. Беседка, обвитая голыми лозами винограда, грубо сколоченный столик, лавки, канатные качели… Всё уютно, действительно по-домашнему. Словно я пришла в гости к знакомым.

— Это, Алевтина, по-своему уникальное место. Летом здесь подрабатывает твоя… — он запнулся.

— Моя кто? — уцепилась я за его последние слова.

— Родственница. Я о Злате. Она отличный бытовой маг. Ей подвластна редкая магия рун и своё будущее она видит отчасти в этом месте. Хотя, зная её характер, думаю, со временем она откроет свою ферму.

— Значит, здесь разводят пегасов.

Мы прошлись по дворику. Справа показались сараи и, кажется, конюшни. Лёгкий запах подтверждал мои догадки.

— Нет, ведьмочка, я уже сказал — здесь их спасают. Постояльцы этой фермы — животные, которые по разным причинам не могут выжить на воле.

— Больные и старые? — уточнила я, поведя носом.

Густой аромат жареного мяса и чеснока перебил лёгкий запах навоза и сена. М-м-м.

Мой живот довольно заурчал.

— Не только, Аль. Здесь живут, например, взрослые пегасы, которых с жеребят растил человек. Или жеребцы, получившие травму в бою за самку и долгое время проведшие в этом табуне, восстанавливая силы и здоровье. Они вроде и могут улететь, но…

Я засмеялась и закончила его мысль:

— … но друзья, доступное сено и та кобылка из третьего стойла не велят!

Эмес оскалился в улыбке и кивнул.

— Как это по-мужски.

— Ну, не скажи, ведьма, кобылиц тут тоже немало. Просто причины их появления иные. Сложные роды, голод, не сложилось с новым жеребцом. Они, к слову, чаще прилетают сюда сами. Измученные, больные… А улетать уже не хотят. К хорошему привыкаешь быстро и это правило распространяется не только на людей.

— Это закон Вселенной, Эмес, и он известен всем! — сумничала я.

Дверь в таверну открылась и нам навстречу вышла уже не молодая женщина в тёмном платье и, накинутой на плечи, белой пушистой шали. Несмотря на крепчающий мороз, она бодро прошагала до верёвок, протянутых между столбами неподалёку, и принялась снимать бельё.

— Здесь ещё и живут? — шепнула я.

— Конечно, это обычная ферма, — Эмес, взяв меня под руку, повёл к женщине. — Эльга, а муж где?

Она заметила нас и поставила таз на пенёк у своих ног.

— Как где, господин Валынский? — в её голосе слышалась неприкрытая радость. — Сёдла проверяет. Как вчера весточка от господина Эрика пришла, так всё готовится. А это, значится, ваша невеста?

— Нет, — я испуганно покачала головой.

— Она самая, — пробасил надо мной ведун. — Готов пегас?

— А то! — женщина засмеялась. — И накормлен, и причёсан. Волнуется. Невест он ещё не катал. Но господин Эрик уверен, что справится. Он же даже любимую жену нашему жеребцу доверяет. В голове-то у него не ветер.

— Эмес? А о чём это она? — шепнула я.

— М-м-м? — не поняв, о чём я спрашиваю, он вопросительно приподнял бровь.

— С чего я вдруг ваша невеста? И что там у коня в голове?

Эмес прищурился. Я прямо почувствовала, сейчас юлить начнёт.

— Ну, положим, ты мне невеста, — выдал он высокомерно. — А пегасы разумны, как и большинство коренных жителей Шаливара. Фьер — конь мудрый, собственно, поэтому я и обратился к мужу его напарницы. Эрик меня уверил, что он будет крайне осторожен.

— Эрик? Эрик Альтовски? Так вот почему сегодня в гости к ним нельзя. И все молчали, — несмотря на своё ворчание, злости я не испытывала. Наоборот, наверное, стоит сказать и Яни, и профессору некромантии спасибо. Я бы сама никогда не сделала первый шаг навстречу ведуну. Гордость, она такая. А ещё толика страха, неуверенности, трусости…

— Выходит, это пегас Златы. Признаюсь, мне чуточку завидно.

— Нет, Аля, — Эмес, словно ощущая мои эмоции, обнял и притянул к себе. — Пегас не может быть чьим-то. Но да, работает он с твоей родственницей в тесной связке.

«Вона как оно тут всё сложно» — усмехнулась я про себя.

Мы прошли до больших врат в конюшню. Остановившись, я покосилась на ведуна.

На меня таращились буквально все. Конюхи, девушки, сгребающие раскиданное сено в кучи…

— Эмес, не хочу быть невежливой, — не выдержала я такого пристального внимания к своей персоне. — Но я точно помню, что ничьей невестой не являюсь. Почему все думают иначе?

— Ты меня отвергаешь? — его рука на моей талии стала тяжелее.

— А вы себя предлагали? — деланно удивилась я. — Что-то не припомню.