я никогда не крал еду с прилавка, — выпили мы с Настей.

— А я как-то даже и не думал, — сказал Борис. — Я никогда не засыпал пьяный на улице, — Настя одна выпила.

— Сразу видно, кто в городе жил, — рассмеялся я.

— Ну да, Завинск безопасный, вполне. Ну там было не совсем прям на улице. На дворе у друга.

Мы играли до тех пор, пока вторая бутылка не была осушена на половину, а потом мы решили пойти спать. В процессе игры выяснилось, что Настя бросила помидор в своего возлюбленного, но тут увернулся и помидор попал в девушку, за что ей было очень стыдно, но девушка стала её лучшей подругой, так как сразу ударила парня сумкой из-за того, что тот вообще увернулся. А ещё Настя никогда не ходила надолго в походы и не кипятила воду из лужи, после питья которой приходилось заседать в кустах. А Борис отличился тем, что однажды чуть не подрался за лошадь, которая была не его, но после попойки он плохо соображал и ему потом за это было стыдно. Я стыдился лишь за то, что однажды не вовремя ворвался к своему товарищу с хорошей новостью, а тот как раз забавлялся с двумя девицами. Ну и ещё куча всяких обыденных мелочей о каждом из нас.

После того, как я умылся, то перед нами стояла главная задача, а именно подняться по лестнице, не упав вниз. Хмель кружил голову и одновременно с этим придавал смелости для взятия этого уступа. Настя показала нам пример, забежав наверх быстрее всех и с завидной ловкостью.

— Я бы и в доспехе сейчас лучше вас справилась, — она словно дразнила нас сверху, на что тут же получила реакцию от Бориса.

— Да без проблем, — он попробовал с разбегу подняться, но чуть не повалился в бок и мне пришлось его ловить, правда удержав его я не удержался сам.

— Сам погибай, а друга спасай, — сказал я, лёжа на полу, а дом словно кружил вокруг меня. Сверху доносился звонкий хохот Насти, а мы тут же подхватили его. Борис сидел на ступеньках и смеялся, а я лёжа надрывался, боясь уже задохнуться.

— Сейчас помогу, — Боря встал и попробовал подойти ко мне, но пройдя мимо взял бутылку и запрокинул голову.

— Мне оставь, — я тут же вскочил, а Борис вручил мне бутылку, где было чуть меньше половины.

— Я не забуду про друга! — гордо сказал он.

— Так, я спать, давайте без травматизма, — Настя икнула и ушла к себе в комнату.

— Ты хочешь спать? — Боря уже знал ответ на этот провокационный вопрос.

— Неа, — я хоть и едва держался на ногах, но был готов усугубить своё состояние до полного не стояния.

— У нас есть как минимум половина этой и третья, а значит можно ещё чуть-чуть посидеть, ты как? — трудно было сказать кто из нас двоих был больше пьян.

— Я только за, дружище! — я обнял его и похлопал по спине, и мы сели дальше пить.

— Прости, что тогда по морде тебе дал! Чем я думал! Надо было стрелять в эту сучку на месте, — начал Борис. Мы уже пили прямо из горла. — Ты, наверное, меня ненавидишь за это, да?

— Забей, всё отлично! Если бы не это, то хуй бы я нашёл этот кристалл и всё остальное, я ни капли не в обиде! — я припал к бутылке и медовуха сразу ударила по голове да так, что я посомневался, что смогу подняться на верх.

— Я за тебя всех вальну.

— Я тоже, Борь. Вон одного уже сожгли, а то хули он возле твоего участка гулял?

— Это верно! Спасибо, — Борис открыл третью бутылку, мы, чокнувшись бутылками, снова выпили.

Дальше я помню, как мы на крачках забирались по лестнице, и добравшись до постели я в неё рухнул, а мир вокруг вращался. Тело было ватным, а кровать самой мягкой на свете.

Утро было крайне тяжёлым. Птицы уже не пели, а словно издевались надо мной и пытались убить меня головной болью, которая усиливалась от их песен. Чего я не ожидал увидеть, так это Настю. На этом было не всё, ведь я лежал раздетый под одеялом, а точно помню, что засыпал в одежде прям по верх кровати. Настя лежала ровно по середине кровати в пижаме, а я ютился с краю. Уснуть я уже точно бы не смог, поэтому решил вставать.

— Куда ты, полежи ещё чуть-чуть, — сказала она словно сквозь сон.

— У меня много вопросов, но это потом, а сейчас я пойду и изопью исцеляющей водички.

— Как скажешь, я дальше спать, — она закуталась в одеяло и продолжила спать. Она была такая милая, что я на минуту завис, рассматривая её черты лица. Она не была идеальной. Едва заметная горбинка на носу, возможно от перелома, милая ямочка на подбородке и крохотная родинка под ней. Она всё же бы очень милой, ведь её словно делал великий художник и смог показать красоту в деталях.

Я пошёл вниз, голова болела, а скрип ступенек словно пилой проходился по мозгам. Борис уже сидел внизу, уткнувшись в свои руки и держа в руках кружку воды.

— Доброе утро, — вышло у меня как-то хрипло, но полностью отражающее наше состояние.

— У нас бутылочки не осталось, не помнишь? Голову подлечить, — Борис припал к кружке, выпивая всё содержимое.

— Нет, мы к вечеру были не очень разборчивы к объёмам алкоголя, — я взял кружку, и налил туда воды из фильтрующего графина.

— Плохо, очень плохо. Так ведь и помереть недолго, — вид Бориса был чуть ли не хуже моего. Он был бледный, а глаза при этом красные, словно он уже третью неделю в запое. Увидев его, я решил, что нам срочно надо приводить себя в порядок.

— Так дело не пойдёт, надо хоть на людей быть похожими, а то сейчас нас бы и леший испугался, — выпив всю кружку залпом я пошёл умываться.

— Как там Настя не знаешь?

— Спит, причём в моей кровати. Только не спрашивай почему, сам не знаю, — я закрыл за собой дверь в ванную и подошёл к зеркалу. Выглядел как Кривоступ в его худшие дни.

Умывание помогло не сильно, но хоть внешне привёл себя в порядок. Борис поступил точно также, а потом мы вышли на улицу, чтобы освежиться и набраться сил от тёплых солнечных лучей. Вышло так себе. Словно два вампира морщились, стоя на крыльце. Организм начал просыпаться с небольшим запозданием и активизировал все возможные процессы внутри себя. Первое что