он хотел решить — это что делать с медовухой или с тем, что осталось. Чувство лёгкой тошноты не покидало нас обоих, и мы сидели на крыльце, приметив куст, которому бы не посчастливилось это всё принять.

— Чтоб я ещё хоть раз так надрался, — краснота его глаз так и не проходила, но выглядел он значительно лучше.

— Можно отметить и хорошие стороны. Например, мы отлично посидели.

— Не то слово! Три бутылки. Полторы из которых на двоих ушли. Насте должно быть получше, вот и спит себе спокойно. А наши организмы подняли нас, словно крича: «эй, урод, вставай, как ночью бухать ты первый, а с этим всем я один должен справиться?». Вот и сидим мы тут, составляя компанию друг другу и нашим организмам, что нейтрализуют последствия прекрасного отдыха, — Борис проговорил это всё ровно и без запинки. Такого я бы сейчас не повторил.

Сзади послышались шаги и открылась дверь. Настя стояла позади и морщась от солнышка смотрела на нас с лёгкой улыбкой.

— Ну и как жизнь? Вы вчера всё выпили, я правильно полагаю? — её голос, словно приятная музыка радовал своим звучанием. Это был самый лучший момент утра.

— Совершенно верно, а сейчас подумываем стать холодными на столь тёплом солнце. Голова болит так, словно нам её раздавить пытаются! — я повернулся к Насте и с голосом полным надежды спросил: — Ты знаешь какое-нибудь лекарство от этого всего?

— Знаю, пойду поищу. Только соберусь, — она развернулась и пошла в дом.

— Мы с тобой! — Борис вскочил, но тут же руки к вискам, которые явно сильно болели.

— Не надо, сидите, ничего со мной не случится. А вот если вы будете рядом, так я ещё и за вас буду переживать.

— Это верно, — Борис присел обратно. — Зря я так вскочил и крикнул. Сразу в голову как дало.

— Лавочку надо сделать, а то что на крыльце сидим. Давай займёмся этим, когда придём в себя?

— Посмотрим.

Настя ушла куда-то в поисках нужной ей травы для какого-то целебного зелья, а вернувшись — начала всё это варить, резать и растирать. В воздухе стоял запах из смеси трав. Мы ждали, когда нам дадут этот целебный напиток, но Настя его варила и варила, словно хотела сделать из этого травяную кашу. Наконец она дала нам по стакану горячего напитка, зелёного цвета, в котором плавали травинки.

— Пить вместе с этим? — спросил я, разглядывая содержимое кружки.

— Да, а то в чём смысл тогда? Пейте пока горячее, — она сразу приступила к уборке, а мы с Борисом послушно стали пытаться пить это.

На вкус эта смесь была словно обычная трава, но немного горьковатая. Мы терпели это, ведь всё было в наших лечебных целях! Когда кружки опустели, то мы пошли прилечь обратно в постели, чтобы дождаться действия этого эликсира.

Бесспорно, благодаря Настиному зелью я задремал. Не знаю сколько прошло, но проснулся я в отличном состоянии. Разум был светлый и трезвый. Только послевкусие отвара было неприятным, но чем-то же надо платить за такое чудесное действие! Выйдя на балкон, чтобы вдохнуть свежего воздуха, я обратил внимание, что время около полудня. Значит поспать удалось примерно часа два, может три. Теперь жизнь была полна красок и радости. Живот недовольно пробурчал, и я решил, что надобны поспешить в нужник.

Сбежав вниз по лестнице, я сразу забежал в ванну, а Настя усмехнулась, словно зная о таком побочном эффекте своего лекарства. Просидел я там минут пять, может больше, а как только вышел, то Борис, спускающийся по лестнице, сразу ускорил темп и пошёл туда же.

— Ну как вы ребят? — Настя раскладывала на столе какие-то семена, судя по всему планируя их засеять в свой огород.

— Лучше, чем были, значительно. Только живот этому не рад, — я сел напротив неё и смотрел как она откладывает зёрна и что-то считает в уме.

— Зато у вас весь организм как новый! Всё прочистилось, промылось.

— Можно вопрос? На счёт утра. Как так вышло?

— Я ночью не могла уснуть и зашла к тебе, посмотреть, как ты там. Слышала с какими звуками вы поднимались по лестнице. Валялся ты прям в одежде на кровати и уже сопел во всю. Ну я и решила нормально тебя уложить. Ты был как убитый вообще! Едва стянула покрывало, тебя раздела и уложила спать нормально, — она немного покраснела.

— Это всё отлично, а сама то ты как оказалась рядом.

— Я не могла уснуть, вот решила, что вдруг получится так задремать. Мне одной немного одиноко и страшно, наверное. Ну не страшно, но как-то не по себе. И вот я решила, что…

— Что ляжешь ко мне поспать и будет лучше? — перебил я её, улыбаясь. Не верил я этим словам.

— Было же. Я уснула довольно быстро, и вообще. Ты не кто-нибудь такой, — она замолчала и продолжила копаться с зёрнами. — Ты хороший человек, ты может и не прям добрый, но ты стараешься быть справедливым, — она медленно говорила, подбирая слова, — ты смелый, хорошо владеешь оружием. Одним словом, — она собралась с силами. — Ты мне нравишься, — покраснев, она тут же начала разбирать зёрна по мелким коробочкам, которые сама сложила.

— Я бы хотел тебе верить, но все твои слова не про меня, а про кого-то другого, кого ты во мне увидела. Справедливости ради, скажу, что ты хорошая девочка. Ты мне тоже нравишься, — я встал и вышел на улицу. Чуть позже вышел и Борис.

— Давай дрова найдём. И сделаем красивую лавку. Можно даже беседку, чтобы вечерами на улице сидеть.

— Ага, в окружении автоматов и вечно начеку. Лавочки хватит, — сказал я, вставая из-за стола.

— А я пойду сеять овощи, — сказала Настя, выйдя на улицу.

Перед тем, как мы занялись делами, я поднялся за автоматом наверх. Взяв топоры, мы пошли в лес, чтобы искать подходящие, не совсем толстые деревья и рубить их. Много нам не требовалось, большая часть пойдёт на дрова в печь, а вот для лавки придётся найти довольно толстое дерево и как-нибудь его срубить.

Мы партиями носили древесину к дому, а Настя занималась огородом, сажая и поливая водой будущие растения. Когда для топки печи было достаточно дров, мы решились пойти найти дерево для того, чтобы сделать из него лавочку. Поиски много времени не заняли, а вот рубить пришлось долго. Это была берёза высотой около десяти метров, может больше. Когда дерево со скрипом, словно издавая свой предсмертный крик, рухнуло на землю, то большая часть работы была позади. Теперь надо избавиться от