Все это говорит о том, что есть много очень веских причин для того, чтобы рассмотреть возможность перехода на универсальный базовый доход во многих развивающихся странах. Проблема, конечно, в деньгах. Большинство развивающихся стран должны собирать больше налогов, но это не может произойти быстро. Первоначально большая часть денег должна будет поступить от закрытия других программ, в том числе некоторых крупных и популярных, таких как субсидии на электроэнергию. Сокращение числа программ потенциально имеет дополнительное преимущество в виде концентрации ограниченных возможностей правительства всего на нескольких направлениях. Формально в Индии существуют сотни программ социальной помощи. Многие из них практически не финансируются, но зато их реализация поручена определенным ведомствам, с офисами и сотрудниками, у которых очень мало работы. Маниш Сисодиа, заместитель главы правительства Дели, однажды рассказал забавную историю: когда он вступил в должность, то обнаружил, что в бюджете есть статья расходов на покупку опиума. Выяснилось, что это рудимент давно не действующей программы помощи зависимым от опиума беженцам из Афганистана, которые обосновались в Дели.

Выплачиваемый всем доход, который могут позволить себе правительства бедных стран, может иметь самый базовый характер. Поэтому поговорим об универсальном ультрабазовом доходе. Нечто подобное было предложено в 2017 году в выпускаемом правительством «Экономическом обзоре Индии». По оценкам этого обзора, годовой трансферт в 7620 рупий (430 долларов по ППС) 75 % населения Индии приведет к тому, что все, кроме абсолютных беднейших слоев населения, окажутся выше черты бедности, установленной на 2011/2012 бюджетный год. Сумма в 7620 рупий очень мала, даже по индийским меркам (это меньше предложенного некоторыми экономистами универсального базового дохода для Индии), но, возможно, достаточна, чтобы выжить. Согласно обзору, стоимость такой схемы составляет 4,9 % ВВП Индии. Самые крупные субсидии, на удобрения, нефтепродукты и продовольствие, стоили в 2014/2015 бюджетном году 2,07 % ВВП, а десять крупнейших центральных программ социального обеспечения стоили 1,38 %, поэтому сокращение этих программ полностью окупило бы около двух третей универсального ультрабазового дохода[627].

Данное предложение предполагает, что можно достаточно легко исключить из программы 25 % людей. Возможно, действительно удастся ввести мягкую форму самоотбора. Например, можно потребовать от каждого получателя каждую неделю посещать банкомат и вводить свой биометрический идентификатор в систему, независимо от того, собирается ли он забирать деньги или нет. Подобный способ обладает двойным преимуществом, так как позволяет избежать мошенничества и создает слишком много хлопот для богатых, чтобы они захотели претендовать на пособие. При этом необходимо предусмотреть запасные варианты, чтобы свои деньги могли получить инвалиды или на случай технических сбоев (которые часто возникают, особенно это касается работников ручного труда, чьи отпечатки пальцев стираются во время работы). Если все это правильно представить («приходите и получите дополнительные деньги, когда вам это нужно»), то такое мягкое требование, как необходимость посещать банкомат раз в неделю, потенциально может отбить охоту по крайней мере у 25 % населения забирать деньги каждый раз, но при этом гарантирует, что их получат те, кто действительно в них нуждается.

Хотя мы и выступаем за универсальный ультрабазовый доход, основываясь на том, что мы знаем сейчас, данных о его долгосрочном воздействии пока нет. Большинство наших данных получены в результате относительно кратковременных вмешательств. Мы не можем быть уверены в том, как люди отреагируют, когда базовый доход им будет гарантирован навсегда. Когда новизна дополнительного дохода сойдет на нет, то они снова впадут в уныние и станут работать меньше или будут стремиться к большему и прилагать дополнительные усилия? Каково будет долгосрочное воздействие гарантированного дохода на их семьи? В настоящее время Абхиджит принимает участие в широкомасштабном рандомизированном контролируемом исследовании универсального базового дохода в Кении, которое призвано ответить именно на эти вопросы. В 44 деревнях каждому взрослому гарантируется 0,75 доллара в день в течение 12 лет. В 80 деревнях каждый взрослый будет получать такой доход два года. В 71 деревне каждый взрослый получит единовременную выплату в размере 500 долларов на человека. Наконец, еще в ста деревнях, за которыми ведется наблюдение, никто не получит ничего. Первые результаты мы увидим в начале 2020 года.

Однако уже сейчас мы можем увидеть долгосрочные последствия обусловленных денежных трансфертов, которые осуществлялись в течение многих лет в нескольких странах. Эти программы начались в 1990-х годах, и те, кто был ребенком в то время, теперь стали молодыми взрослыми. Имеющиеся данные говорят о том, что трансферты положительно повлияли на их благосостояние. Например, в Индонезии в 2007 году правительство ввело программу «Келуарга харапан», предполагающую выплаты обусловленных трансфертов в 438 индонезийских субрайонах (случайным образом отобранных из 736 субрайонов), в общей сложности в программе приняло участие около 700 000 домохозяйств. Программа имела стандартные черты большинства программ обусловленных денежных трансфертов: домохозяйства получали ежемесячный трансферт, если их дети посещали школу и проходили профилактическое медицинское обследование. Те деревни, которые были включены в программу в 2007 году, продолжают получать эту помощь и сегодня, но из-за бюрократической инерции правительство так и не распространило программу на деревни из контрольной группы. Сравнение этих двух групп показывает, что реализация программы привела к некоторым устойчивым достижениям в сфере здравоохранения и образования, в частности резко возросло число родов, которые принимает медицинский работник, и вдвое сократилось число детей, не посещающих школу. Со временем эта программа также повлияла на накопление человеческого капитала: число отстающих в развитии детей сократилось на 23 %, а число детей, окончивших школу, увеличилось. Вместе с тем, несмотря на эти достижения в человеческом капитале и сами трансферты, домохозяйства не стали значительно богаче. Это важное предостережение о долгосрочных последствиях чисто финансовых трансфертов. Возможно, что суммы денег, которые могут позволить себе правительства, слишком малы, чтобы реально повлиять на доходы (а стоимость крупных трансфертов слишком высока для системы)[628].

Учитывая все это, наилучшим вариантом могло бы быть сочетание выплачиваемого всем универсального ультрабазового дохода и более крупных трансфертов, предназначенных для самых бедных и связанных с профилактическим уходом и образованием детей. Условия получения трансфертов не должны очень сильно контролироваться. В Марокко мы убедились, что «маркированные денежные трансферты», предназначенные помочь оплатить обучение без дополнительного контроля, по-видимому, столь же эффективно воздействуют на поведение, как и традиционная программа обусловленных денежных трансфертов[629]. Подобным образом индонезийская программа «Келуарга харапан» не требовала строгого соблюдения условий участия. В этом смысле она также была программой «маркированных денежных трансфертов». Это снижает административные расходы и позволяет избежать исключения наиболее уязвимых семей. Таргетирование также в этом случае может быть произведено относительно дешево, если сосредоточиться на бедных регионах и опираться на сотрудничество лидеров общин и легкодоступные данные. Будут и ошибки. Но если мы готовы не применять слишком жесткие проверки (чтобы те, кто нуждается в помощи, не были выброшены, даже ценой предоставления ее некоторым людям, которые в ней не нуждаются) и при этом универсальный