беспокоили.

— Поэтому я предпочитаю быть вооруженной и готовой к бою. — Вейл подмигнула, взяла в руку альпинистский топор и исчезла за углом.

— Я чувствую тебя, принцесса. Ты уже близко. Подойди ближе. Я так долго ждал —

Этот голос! Она услышала его снова, и он был сексуальнее, чем когда-либо, излучая чувственность, согревая ее кровь. Ее живот задрожал. «Просто плод твоего воображения. Контролируй свои эмоции».

Она попыталась встать, но ноги отказывались держать ее вес. Расстроенная своей слабостью, она ударила кулаком по льду.

«Беспомощная? Я?» Нет! Она съест что-нибудь и восстановит немного потерянной энергии.

Она с дрожью извлекла из рюкзака маленький медный горшочек и последнюю банку забродившей сельди. «Не давись». Нищие не могут выбирать. Как выдающийся пекарь, Нола использовала единственный навык, которым обладала в подобных ситуациях: превращение несъедобного блюда во что-то такое, что не убьет ничьих вкусовых рецепторов.

Растопив кусок льда, она приготовила рыбу. Прошло еще пять… десять минут, но сестра так и не вернулась.

Нола с трудом проглотила пару кусочков и все-таки позвала сестру:

— Вейл?

Нет ответа. Ее уши дернулись, уловив другие звуки. Шепот… треск льда… Дурное предчувствие пробежало у нее по спине. Что-то случилось с Вейл?

Нола подчерпнула силы из скрытого источника и неуклюже поднялась на нетвердые ноги.

Ставить одну ногу перед другой требовало огромных усилий, но каким-то образом ей это удавалось. Шаг. Шаг. Шаг. Дрожь. Шаг. Шаг. Она свернула за угол и вошла в большую комнату с более высоким потолком и более чем двадцатью ледяными столбами, покрытыми трещинами. Вейл стояла в дальнем конце, уставившись на одну из колонн, словно та хранила тайны Вселенной.

Голосом, пропитанным облегчением, золотой бог сказал:

— Вот и ты. Подойди ближе, принцесса. Дай мне хорошенько тебя рассмотреть —

Подождите. Он здесь? Он не был плодом ее воображения? Надежда всколыхнулась в ней, такая же прекрасная, как теплый летний день. «Где ты?»

Казалось, невидимая веревка обвилась вокруг ее талии, затягивая ее все глубже в комнату. Еще дальше, заставляя обходить колонну за колонной.

Инстинкт снова заговорил, говоря: «Не этот. Не он. Нет. Опять нет. Да! Вот он».

Она остановилась и ахнула, прижав руку к сердцу. Колонна… в ней… Нола прищурилась и придвинулась ближе. Внутри был мужчина. Самый настоящий, потрясающе живой, смотрящий на нее сквозь лед. На нем была черная рубашка, черные кожаные штаны и армейские ботинки… совсем как золотой бог, которого она видела во сне. Но что еще важнее, у него было лицо золотого бога.

«Я не брежу». Ее сердце бешено колотилось, а кожа горела. Но, но… как такое возможно?

Разве это имеет значение? Она так долго чувствовала его присутствие, а теперь вот стоит в нескольких дюймах от него. Это было нереально. Шокирующе. Все, что Нола могла сделать, это удивляться. Он был настоящим и находился здесь, излучая примитивный животный магнетизм.

«Возможно, я слишком рано отказалась от романтики», — подумала она.

Он был большой, нет огромный, высокий и мускулистый. Самый сильный мужчина, которого она когда-либо видела, и самый красивый, золотистый с головы до ног. Хотя у него были длинные густые ресницы и мягкие губы, широкая челюсть и сильный подбородок придавали ему жесткость.

Ее осенило, она наконец-то сообразила, и ее сердце забилось быстрее. Он говорил с ней. Это означало, что он жив. Хотя, черт возьми, не мог быть живым. Он был заключен в лед.

— Вейл! — она пискнула. — Люди здесь в ловушке?

«Не может быть, не может быть. Должно быть, я ошибаюсь».

— Эти странные штуки? — спокойно ответила Вейл. — Нет. Это статуи. Какая-то достопримечательность, я думаю. Мужчины и женщины приедут со всего мира, чтобы посмотреть на эти замороженные сексуальные пироги.

— Статуи. Да, это имеет смысл. — Облегчение. Разочарование. Она… ошиблась? «Статуи» не объясняли золотого бога. Конечно, Нола не могла рассказать о своих переживаниях, поэтому заставила себя рассмеяться. Может быть, если она достаточно посмеется, ситуация покажется ей забавной. — Но сексуальные пирожки? Это не то слово, которое я бы использовала.

— Почему же, моя милая Нола Ли, ты предпочитаешь, чтобы я называла их мужественными статуэтками в натуральную величину? Ну, ты права, мне больше нравится это описание. Взгляни на эту. — Она ткнула большим пальцем в сторону брюнета с голубыми глазами. — Просто эталон мужественности.

Неужели все мужчины живы и преследуют людей во сне?

— Ты оказалась такой, как я и ожидал —

Она услышала в его голосе презрение? Да. Должно быть. Такое же презрение сверкнуло в его глазах.

Ее грудь сжалась.

Неужели он надеялся получить кого-то посимпатичнее? Кого-то сильнее? Неужели разочаровался в ней? Ну и что с того! Она была разочарована в нем за то, что он слишком глуп, чтобы признать ее удивительную уникальность… погребенную под слоями болезней, слабости и зависимости.

Она была восхитительна, черт возьми! Честная, добрая и отчаянно преданная. Редкие качества в этом мире горящего мусора. В ней было столько любви.

— Ну ладно. Сексуальные пироги — это абсолютно верно. Я только что посмотрела ему в глаза и почти уверена, что беременна. Двойней.

Вейл приблизилась, ее карие глаза были широко раскрыты, зрачки расширены. Что ж. Она не была такой умудренной опытом, как казалось.

— Он ничто для тебя. Ничто! Я — это все —

Он… ревнует? Нола обрадовалась такой вероятности.

Она встретила его взгляд сквозь слой льда, собираясь улыбнуться. Затем ее охватило новое предчувствие, еще более сильное, чем прежде.

— Я не знаю, почему я чувствую это и реально оно или нет, — прошептала она, — но у меня есть подозрение, что что-то ужасное должно случиться с нами обеими.

Глава 3

— Что делать, когда прекрасный объект твоей мечты — убийца

Наконец-то! Тринадцать сотен лет заключения. Тринадцать сотен лет истерик зверя. Если зверь не вздыхал, он рычал; если не рычал, то ревел. Он всегда получал удовольствие, пиная и царапая череп Бейна, оставляя его полубезумным и истощая его терпение.

«Его голова вроде разбитой скорлупы, трещины которой заполнены горем и яростью».

«Стоило того». Прибыла королева с Терры. Женщина, которую Бейн планировал безжалостно использовать, чтобы отомстить за смерть Мередит и уничтожить Эвелин.

«Что-то ужасное должно случиться с нами обоими».

Нечто ужасное уже произошло. Один взгляд на нее и Бейну захотелось лечь с ней в постель.

«Я? Спать с королевой?» Он скорее умрет. И он скажет ей об этом, как только найдет в себе силы отвести взгляд. «Такая изысканная красота». Она украла его дыхание, высасывая воздух из легких.

«Я могу восхищаться