В этом как раз я и не сомневалась. Лишь бы только, узнав о моем присутствии здесь, Андрей не подсыпал в мое блюдо крысиного яда. Я ведь до сих пор так и не узнала, как он думает обо мне… Ненавидит? Было бы неплохо. Хоть какие-то чувства. Пусть он меня ненавидит, пусть хоть позорит на весь мир — это значит, что он обо мне думает. Но пусть не показывает свое безразличие.

Разговор с Максимом начинал меня немного отягощать. В любое другое время я бы непринужденно болтала с ним, но сейчас мои мысли были заняты совершенно другим человеком. Я понимала, что с моей стороны это было как минимум некрасиво по отношению к парню, ведь получается, что я его бессовестно использовала. Но поделать с собой ничего не могла.

Мне на помощь пришел один из музыкантов, который подошел к нашему столику и, поздоровавшись, поцеловал мне руку.

— Я не обознался? Вы ведь Анастасия Редникова?

— Нет, не обознались. Так и есть, — я уже приготовилась подписать автограф, но у музыканта было другое предложение.

— Может ли наша группа рассчитывать на то, чтобы вы спели вместе с нами? Мы вас очень просим.

Я посмотрела на небольшую аван-сцену в углу. Парни всем составом с надеждой смотрели на меня и смущенно улыбались. Я согласилась — во-первых, ненадолго избавлюсь от общества Максима, а во-вторых, и в-главных — привлеку к себе всеобщее внимание. А значит, мое появление в ресторане Андрей однозначно заметит. То, что нужно.

У микрофона я обрела недостающее спокойствие. Обведя взглядом зал, знакомого лица я не нашла. Может, его нет сегодня на работе? Вдруг у него выходной или отпуск… Но попытка — не пытка. Договорившись с ребятами о том, какую песню я буду петь, я обратилась к посетителям ресторана, ставшими вдруг моими зрителями.

— У меня много песен, но сейчас я хочу спеть песню группы «Сплин», которая называется «Романс». С этой песней у меня связаны некоторые воспоминания. Очень важные… И если можно, я ее вам исполню.

И лампа не горит,

И врут календари,

И если ты давно хотела что-то мне сказать,

То говори.

Любой обманчив звук,

Страшнее тишина,

Когда в самый разгар веселья падает из рук

Бокал вина…

«Сплин» была любимой группой Андрея. Он и меня старался приобщить к русскому року, но все попытки были тщетны. Хотя на концерт, билеты на который парень достал с большим трудом, я все же согласилась пойти. Когда играла песня «Романс», я посмотрела на наслаждающегося музыкой парня и поняла, что в этот момент он похож на эту музыку. Спокойный, немного грустный… Андрей посмотрел на меня и улыбнулся. Я вдруг поняла, что отдам все на свете за эту улыбку, не променяв ее ни на какую другую. Мое сердце тогда переполнилось такой преданной нежностью, желанием заботиться и всегда быть рядом, что я даже испугалась. А потом ласково поцеловала его и прошептала прямо в губы: «Я люблю тебя». Когда я снова взглянула в его глаза, то в который раз убедилась, что он чувствует то же самое. Кругом не было никого и ничего, кроме человека, обнимавшего меня за плечи, и голоса Александра Васильева:

И где-то хлопнет дверь,

И дрогнут провода.

Привет! Мы будем счастливы теперь

И навсегда…

Это была любимая песня Андрея.

Я пела медленно, вслушиваясь в каждую фразу. Во время песни в зал вышел чуть ли не весь обслуживающий персонал ресторана — и официанты, и повара. Андрей (да!) в поварском колпаке стоял у двери кухни, сложив руки на груди. Он здесь… он смотрит на меня. Помнит ли он тот момент? Я смело посмотрела ему в глаза. Как и раньше, догадаться, о чем Андрей думает, было невозможно. А когда музыка закончилась, Андрей быстро отвернулся и ушел на кухню, за ним и другие повара. Мне вдруг показалось, что я одержала невидимую, неизвестную, непонятную мне победу. Андрей однозначно помнил и эту песню, и концерт, и поцелуй на танцполе… Такое невозможно забыть — подобные воспоминания согревают людей холодными зимними вечерами. Или убивают.

Следующую половину вечера я старательно поддерживала мирный разговор с Максимом. На эйфории от достигнутого сегодня успеха теперь это не казалось мне тягостным и скучным.

— Насть, ты необыкновенная девушка, — сказал он мне, когда мы прощались в машине.

— Спасибо.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — я догадывалась, о чем речь, ведь слышала подобное от многих мужчин. — Ты та девушка, с которой я бы хотел быть вместе. Я в тебя влюбился с первого взгляда.

Ух ты… Все гораздо глубже, чем мне казалось. Хотя на что я рассчитывала…? Известную певицу Анастасию Редникову мало кто обходит своим вниманием. Вот только никто не знает настоящую Настю. Если бы кто-то хотя бы отдаленно догадывался о том, что происходит в моей жизни — на пушечный выстрел бы ко мне не приблизился. Люди всегда подсознательно отторгают от себя негатив, а что может быть негативнее умирающей молодой девушки?

— Максим, мы знакомы всего ничего… — попыталась оправдаться я.

— Ну и что? Ты просто свела меня с ума. Необыкновенно красивая, и твоя кожа такая нежная…

Максим коснулся ладонью моей щеки, провел по шее и неожиданно притянул меня к себе, пытаясь поцеловать. Я вскрикнула и оттолкнула его.

— Не надо!

Резко, грубо. Незаслуженно. Хотя… Я наивная дура! Какая влюбленность? Во взгляде Максима не было любви или даже чего-то отдаленно похожего. Только низменная похоть. Даже противно стало, и замахала головой в знак протеста.

— Извини, Максим, мне надо идти.

Но парень попытался меня остановить.

— Настя!

— До свиданья, Максим! — буквально выкрикнула я, выскочила из машины и громко хлопнула дверкой, давая понять, что не желаю продолжать с ним общение.

В дом я вошла совершенно уставшая и обессиленная. Во дворе меня, несмотря на поздний час, встретил полусонный Зорро. Домочадцы уже спали. Я тихо прошла в свою спальню и попыталась уснуть.

Немного подумав, я решила рассказать Ане часть правды. Ту часть, касающуюся Алешки. Наверное, потому что она общалась с Андреем последние годы и знает, каким он стал за это время. А мне нужно было знать, как он отреагирует. Да, Аня сможет мне помочь. В последнее время мы с ней как будто вернулись в прошлое, когда всюду ходили вместе и делились секретами. Только между нами теперь постоянно витала недосказанность. Та, о которой знают лишь трое — я, Артур и мой доктор. Вот только Аня чувствовала, что я что-то не договариваю, и всячески пыталась вывести на откровенность. Что ж, я вернулась для того, чтобы озвучить правду. Пора начинать…?

Встретившись с Анькой в парке развлечений и увидев изумление на ее лице при виде Алешки, я поняла, что мой страх небезоснователен. Конечно же, подруга сразу все поняла. А чего я, собственно, ожидала? Ведь ребенок — уменьшенная копия своего отца. Те же голубые глаза, русые волосы, вздернутый нос и широкая улыбка. Ни с кем не спутаешь.